Все, что вы еще не знали о щитовидной железе

В последние годы у меня все чаще стало появляться ощущение, что я уже до конца жизни не захочу секса. Я понимала даже Овидия, который не хотел саму Клеопатру…

И Клеопатру Овидий не хотел,

Но не осталась царица не у дел!

Только Овидием стала я, а муж – Клеопатрой. Во время секса мое живое поведение стало равносильно свежести трупа двухдневной давности. Мужа ситуация очень огорчала. Я говорила ему о сексе БЕЗ ПРЕТЕНЗИЙ, о сексе по дружбе, об интимной физкультуре для его мужского здоровья, сексе как о его аэробике для мозга, о «сенсомоторных моментах встречи».

Есть сенсомоторика, что твоему мозгу еще надо?

И между прочим, моногамия полезна для здоровья! В случае моногамной связи у любящих возрастает любовное желание друг к другу, она дарит спокойствие. Знаете ли, есть книга сексопатолога Дэвида Шнарха «Интимность и желание». Этот профессор утверждает, что ЛЮБОЙ моногамный секс улучшает работу мозга. «Секс – прежде всего это возможность пережить с партнером особую близость».

Тут скажу суровую правду себе. Я стала бояться близости и стала отдаленным ДИСТАНЦОРОМ – постоянным. Мой муж же был БЛИЗОСТЬЮ И ПЕРЕМЕНАМИ. Мы не совпадали.

У моего супруга складывалось мнение, что кто-то меня незаметно кастрировал, знаете ли. Была же я, была раньше нормальной бабой! Физически обалдевала от счастья интима. Вполне понимала желания холостяка, услышавшего ритмический скрип кровати за стеной.

Теперь муж слышал от меня сплошные отказы, и наш брак повис на ниточке. Последнее время супруг фактически жил со мной в сексуально голодном браке. Говорят, секс и еда – основное, что тянет мужчину домой. Дом мужика – некий ремонтно-заправочный пункт. Правда, чтобы сохранить любовь, нужно иметь в себе еще кое-что. Данный пункт – обязателен. Я имела типичное НЕ ТО – апатию. Эмоции заразны, я заразила его равнодушием ко мне. Утешало меня одно: на фоне апатии во мне еще жила лирика, я иногда пописывала стишки…

Если я милому НЕ ТА,

Значит, и он – НЕ ТОТ, не мой.

Любовь у нас – не маета?

Тогда – нам счастье и покой…

Когда дом пуст интимом, хорошим настроением, покоем, любой мужчина превращается в бомбу замедленного действия. Часы в бомбе уже тикают. Не так ли?

Мной взрыв не был предотвращен, и я превратилась в разведенку.

Благодаря моей апатии мы расставались тихо. Разве что немного придушили друг друга испепеляющими взглядами. На прощание он произнес: «Я вас любил, а вы такое натворили…» Такова моя история жуткого семейного счастья.

«Ох, ладно. Чем больше окольцованных, тем меньше окрыленных. Любовь нас делает одновременно счастливейшими и несчастливейшими» – так утешала меня злая тетка Депрессия.

Еще я вспоминала, что у мужа на первом месте его мама, потом – машина, и лишь затем была я. Я не соответствовала его аппетитам. Естественно, я весьма спокойно и смиренно покинула свое скромное третье место. Правда, у других мужиков вообще на первом месте главная любовь к бутылке. Их дом как алкогольно-дезинтоксикационный пункт, и жены терпят. Так то – не я. А про мою мать что он бубнил дурниной? Мол, «я все размышляю: зачем рождаются на свет такие люди, как Гитлер, Сталин, Чикатило и моя теща Марь Ивановна?».

К тому же необходимость обслуживать супруга действительно тяжким камнем лежала на мне. Чего стоила одна обязанность жарить котлеты, тушить кур мне, вегетарианке? Примерно так я защитно загружала семейную жизнь недостатками. Да, общение с мужем мне слишком дорого обходилось. Теперь хорошо, что он ушел к очередной женщине своей жизни, наверное весьма молодой.

Ха, пошел он хоть к черту, этот полуночный ковбой, кажется возжелавший молодятины, кроме обычных телятины и курятины!

Естественно, некоторое время мне казалось, будто муж унес с собой и свечу, которая освещала все вокруг. Жаль, что я такая слабачка. Если и танк, то из папье-маше, для макета. Явно не хозяйка своей жизни. Но, знаете ли, постепенно я адаптировалась к одиночеству. Привыкла спать одна на подушке. И свечу я себе скоро найду, чтобы разогнать тьму…

«Уходя – уходи. Хватит любить до затмения мозгов», – дрессировала я себя. Тем не менее первыми уходили километры моих нервов. Кошмар, с такими нервами не до любви, не до романов! Таких романистов – полны психушки…

Безусловно, любовь, не меньше, чем искусство, требует жертв и сил. Я же давно без энергии, значит, не способна на любовь из-за оккупировавшей меня эмоциональной тупости и слабосилия. Корни слабосилия были в болезни щитовидной железы, но, на свое горе, я тогда о своей главной болезни не ведала.

...