Все дальше и дальше

Дженни вытащила из стиральной машины чистые простыни и вышла на улицу, где была натянута бельевая веревка. Когда она была занята, ей всегда думалось лучше. Пока она молчала и держала дистанцию, строя из себя недотрогу, Крис вполне мог выяснить, что слухи о Саре и Лео Бэннинге неправда, всего лишь блеф и вранье. И в худшем случае — Дженни не переставала преследовать эта мысль — Крис и Сара могли бы заявиться к ней домой вместе и потребовать ответ: что за игру она затеяла? Дженни хмыкнула, перебросила простыню через веревку и расправила ее. Она скажет им, что не имеет ни малейшего понятия о том, что они несут, — никакого понятия. Зазвонил телефон. Дженни боролась с искушением побежать в дом и снять трубку. Разыгрывать из себя недотрогу оказалось не так просто.

Позднее утром наверху Дженни собрала веничком из перьев пыль в спальне и сняла длинную паутину, гирляндами увивавшую потолок. Все утро она носилась, как белка в колесе. Разобрала одежду, наваленную на кресле в спальне, на полу, на высокой вешалке, поменяла простыни, пропылесосила под кроватью и теперь была почти готова к… к… эта мысль застала ее врасплох. Готова к чему?

Она замерла очень тихо, сжимая в руке перьевой веничек для обметания пыли, и хорошенько задумалась. От правды не уйдешь, она готовила спальню к приходу Криса Коулбрука. Вытерла пыль и убрала разбросанную косметику с туалетного столика, выкинула в мусорную корзину целую кучу грязных салфеток, расставила на прикроватном столике маленькие горшочки с сухими ароматными цветами и свечи, — все ради него. Какая глупость: разве может мужчина возбудиться при виде пары засохших листиков в горшке? Уж точно не ее Тони.

— Это что еще за чертовщина? — сказал бы он, окажись он здесь сейчас. — Салат, что ли? — Он бы стал высмеивать ее. Как-то раз он сказал ей, что секс для него как еда: главное, чтобы его было много и все было просто, без всяких чертовых финтифлюшек. Ну и пошел он в задницу. Дженни капнула на сушеные розовые бутоны еще пару капель ароматического масла. Когда ей показалось, что их сексуальная жизнь стала однообразной, она заказала одну из тех книжек, которые рекламируют на последних страницах журналов.

Тони понравились картинки, но он заявил, что вся эта ерунда — для тех, у кого есть время возиться с детским маслом и наручниками, но уж точно не для него с Дженни. Неужели после стольких лет она не знает, что ему по душе? Эти долбаные книжки только морочат людям голову.

Он развернул книжку боком, чтобы получше рассмотреть, кто что делает на картинке. «Я уверен, — заявил он, — парень, написавший эту книжку, ржет до колик, когда представляет себе, как некоторые чудаки на самом деле собираются последовать его совету. Сама посмотри, ты когда-нибудь видела более идиотскую картинку?»

Дженни ничего не ответила, и тогда он перевернул книгу и увидел ценник.

Тони так и не понял, из-за чего весь сыр-бор. Он представлял себе хороший секс как быструю незамысловатую возню с выключенным светом в пятницу вечером, после того, как он выпил кружку пива в «Кабаньей голове», возвращаясь из долгой поездки на авиабазу, куда доставлял продукты. Или, очень редко, по субботам, но только по особым случаям.

Теперь, очевидно, все изменилось, и он готов был заниматься этим любыми способами: стоя у холодильника, в ванной со множеством пузырьков, на улице, постелив плед, который он и мисс Взвешивай и Экономь хранили в «Ягуаре» на случай аварии. Дженни знала, что это правда, потому что ей сказала Пэт из мясного магазина, а кузина Пэт была лучшей подругой мисс Взвешивай и Экономь.

Сколько лет потрачено впустую, а ведь они могли бы экспериментировать с некоторыми идеями из книжки. Но что теперь говорить, Тони ушел — туда ему и дорога. Но что если окажется, что Крис ничуть не лучше? Что если он тоже думает, что ароматические сухие цветы и свечи — бред, чепуха и ни на что не годятся? Кто его разберет.

Может, она не создана быть любовницей. Дженни понятия не имела, как мисс Взвешивай и Экономь удалось заарканить Тони. По словам Пэт из мясного магазина, до того, как она его встретила, она жила с родителями и спала в одной комнате с сестрой.

Крис звонил в десять и в одиннадцать, и каждое его сообщение было проникнуто растущим отчаянием. Как бы он ни старался напустить на себя невозмутимое безразличие, она поняла, что он все сильнее нервничает, и ей стало очень приятно. Дженни побежала вниз, послушать автоответчик.

«Я знаю, ты сказала, что нам не стоит больше видеться, и я тебя понимаю. Правда. Я уважаю твое мнение. Я только надеялся, что ты будешь мне звонить, или я тебе. Иногда. Чтобы просто поболтать, знаешь, как друзья. Я за тебя переживаю. Я вовсе не считаю, что ты неспособна справиться с проблемами в одиночку, нет, я не это имел в виду. Я просто беспокоился за тебя».