Все дело в папе. Работа с фигурой отца в психотерапии. Исследования, открытия, практики

(Терапевт погружает клиента глубже в его переживания. Для коррекционной работы выбран эпизод, предъявленный клиентом как актуальный, значимый, эмоционально заряженный и ресурсный. Кроме того, терапевт идет за клиентом, работая в удобной для него модальности – с возникшим ярким образом. И мне еще раз хочется подчеркнуть, что мы имеем дело не с реальной ситуацией, которая была когда-то, а с образами внутренней реальности, которые подвержены изменениям. Некоторые исследователи утверждают, что, припоминая прошлое, мы каждый раз переписываем вспоминаемые ситуации заново, меняя порой их до неузнаваемости. Следовательно, если взять и переписать значимое событие, перепрожить его в измененном виде ярко и эмоционально – внутренняя реальность изменится. Именно на этом предположении построена последующая терапевтическая работа.)

К.: Тяжело выходит… Папа постоянно исчезает оттуда. Он был только на пяти-шести моих играх, не больше, и то не в самые лучшие моменты.

(На мой взгляд, сложность с конструированием образа папы рядом с мамой связана не столько с его отсутствием во вспоминаемом эпизоде, сколько в нарушении системной иерархии: объединении мамы с сыном в диаду и выведении отца за пределы этой подсистемы, что, собственно, и предполагается скорректировать.)

Т.: Вот! Тогда твоя задача – волевым усилием сделать образ папы таким же четким, как образ мамы. Чтоб прямо равные они были по величине и яркости. И еще, пожалуйста, добавь такие переживания туда: мама тобой любуется и восхищается, а папа очень гордится и хвалит. Понимаю, что непросто.

К.: Помещаю, но все равно выделяю больше взгляд мамы.

(Сопротивление директивному влиянию терапевта. Возможно, более корректно было бы сначала спросить, отличается ли отцовская поддержка от материнской и как именно, а затем уже вводить названные терапевтом «параметры» в конструируемый образ.)

Т.: Попробуй направить на папу луч света. Приблизить его.

(Терапевт, несмотря на сопротивление, пытается усилить образ отца. Таким образом, я полагаю, терапевт неосознанно включается в контрперенос – роль заботливой, но директивной мамы, которая «лучше знает, как надо».)

К.

: Представляешь, она тогда с таким завороженным видом следила за игрой, даже не шелохнувшись, затаив дыхание… Такого я никогда не ощущал. Пытаюсь представить папу в таком виде – и не выходит.

(Клиент по-прежнему сосредоточен на маме.)

Т.: Вот и славно. Это восхищение, восторг и любование. А папа гордится по-другому. Более сдержанно. Но ты прямо чувствуешь, что он очень горд и рад…

Представь это как ниточку контакта, которая вас соединяет, тебя и папу…

И по этому проводу ты чувствуешь, как к тебе устремляется его радость и гордость…

И тоже поддерживает тебя и ведет…

Где тебе проще это представить, к сердцу или за спиной, как поддержку? Или где-то еще, где ты можешь соединиться с папой… В какой-то точке или части себя.

(Терапевт еще раз директивно акцентирует внимание клиента на различиях материнской и отцовской поддержки, дополняет конструируемый образ отца ощущением контакта с ним. Его настойчивость дает свои результаты: клиент больше погружается в переживание образа.)