Все Денискины рассказы в одной книге

– А как же я не лопнул? Я ведь тоже думал, что лопну. Давай поднажми.

– Мишка. Если. Я лопну. Ты. Будешь. Отвечать.

Он говорит:

– Хорошо. Пей давай.

И я опять стал пить. И все выпил. Просто чудеса какие-то! Только я говорить не мог. Потому что вода перелилась уже выше горла и булькала во рту. И по-немножку выливалась из носа.

И я побежал к весам. Клоун не узнал меня. Он сделал «щелк-щелк» и вдруг закричал на весь зал:

– Уррра! Есть! Точно!!! Тютелька в тютельку. Годовая подписка на «Мурзилку» выиграна. Она досталась мальчику, который весит ровно двадцать пять килограммов. Вот квитанция, сейчас я ее заполню. Похлопаем!

Он взял мою левую руку и поднял ее вверх, и все захлопали, и клоун спел туш! Потом он взял вечное перо и сказал:

– Ну! Как тебя зовут? Имя и фамилия? Отвечай!

Но я молчал. Я был наполненный и не мог говорить.

Тут Мишка закричал:

– Его зовут Денис. Фамилия Кораблев! Пишите, я его знаю!

Клоун протянул мне заполненную квитанцию и сказал:

– Скажи хоть спасибо!

Я мотнул головой, а Мишка опять закричал:

– Это он говорит «спасибо». Я его знаю!

А клоун говорит:

– Ну и мальчик! Выиграл «Мурзилку», а сам молчит, как будто воды в рот набрал!

А Мишка говорит:

– Не обращайте внимания, он застенчивый, я его знаю!

И он схватил меня за руку и поволок вниз.

И я на улице немножко отдышался. Я сказал:

– Мишка, мне как-то не хочется нести эту подписку домой, раз во мне только двадцать четыре с половиной кило.

А Мишка говорит:

– Тогда отдай мне. Во мне-то аккурат двадцать пять. Если бы я не пил ситро, я бы сразу ее получил. Давай сюда.

– Что ж, я, по-твоему, напрасно страдал? Нет уж, пусть она будет наша общая – напополам!

Тогда Мишка сказал:

– Правильно!

Здоровая мысль

После уроков мы с Мишкой собрали свое имущество и пошли домой. На улице было мокро, грязно и весело. Только что прошел сильный дождь, и асфальт блестел как новенький, воздух пах чем-то свежим и чистым, в лужах отражались дома и небо, а если идти с горы, то сбоку, возле тротуара, мчался бурный поток, вроде горной речки, красивый поток, коричневый, с водоворотами, завихрениями и бурунами. На углу улицы в землю была вделана решетка, и здесь вода совершенно распоясалась, она плясала и пенилась, булькала, как цирковая музыка, или, наоборот, журчала и шкворчала, словно жарилась на сковородке. Просто прелесть…

Мишка сейчас же, как все это увидел, полез в карман и вытащил спичечный коробок. Я помог ему достать спичку для мачты, дал ему листок бумаги, мы сделали парус и воткнули все это в коробок. Сразу получился не коробок, а кораблик. Мы его спустили на воду, и он тут же поплыл с ураганной быстротой. Его вертело туда-сюда и бросало, он подпрыгивал и несся вперед, то задерживаясь ненадолго, а то давая сто узлов в час. Мы сейчас же начали озвучивать это дело, потому что мы сразу стали капитаном и штурманом – я и Мишка. Мы кричали, когда кораблик садился на мель.

– Задний ход – чух-чух-чух!

– Полный задний – чух-чух-чух!

– Полнейший задний ход – чух-чух-чух-чах-чах-чах!

И я пальцем направлял корабль куда надо, а Мишка орал:

– Пошел! Ух жжмет! Вот это дает! Полный вперед! Чух-чух-чих!

И так с дикими воплями мы бежали за корабликом как сумасшедшие и добежали до угла, где решетка, и вдруг наш кораблик завертелся, закружился в водовороте, и мы оглянуться не успели, как он клюнул носом, хлюпнул и провалился в решетку.

Мишка сказал:

– Жалко как. Утонул…

И я сказал:

– Да. Его поглотила бушующая стихия. Давай новый запустим?

Но Мишка покачал головой:

– Нельзя. Сегодня мне опаздывать из школы нельзя. Сегодня папа дежурный.

Я сказал:

– По чему?

– Его очередь, – ответил Мишка.

– Нет, – сказал я, – ты не понял. Я спрашиваю, по какому делу твой папа дежурный? По чему? По уборке? Или по накрыванию на стол?

– По мне, – сказал Мишка. – Папа дежурит по мне. Они с мамой так установили очередь: один день мама, другой папа. Сегодня папа. Уж небось приехал с работы кормить меня обедом, а сам спешит, ведь ему обратно надо!

– Ты, Мишка, не человек! – сказал я. – Ты своего отца сам должен обедом кормить, а тут занятой человек ездит с работы кормить такого оболтуса! Ведь тебе уже восемь лет! Жених!

– Это мама мне не доверяет, ты не думай, – сказал Мишка. – Я помогаю, вон в прошлую пятницу я им за хлебом сходил…

– Им! – сказал я. – Им! Они, видите ли, едят, а наш Мишенька одним воздухом питается! Эх, ты…

Мишка весь покраснел, как синяя свекла, и сказал:

– Пошли по домам!

И мы прибавили шагу. А когда стали подходить к нашим домам, Мишка сказал:

– Я каждый день свою квартиру не нахожу. Все дома одинаковые, просто путаются в глазах. А ты находишь?

– Нет, я тоже не нахожу, – сказал я, – не узнаю свое парадное. То зеленое, и это зеленое, все одинаковые, новенькие, и балкончики тоже один в один. Прямо беда.

– Так как же ты поступаешь? – сказал Мишка.

– Жду, пока мама на балкон выйдет.

– Ну, так может и чужая чья-нибудь выйти! Ты вполне можешь к другой попасть…

– Ты что, – сказал я, – да я из тысячи чужих свою маму узнаю.

– А как? – спросил Мишка.

– По лицу, – сказал я.