Все для фронта?

В апреле – мае 1939 г. началось освоение центробежной отливки труб стволов Ф-22, что должно было значительно увеличить их живучесть при стрельбе. Однако вначале оно шло с большими трудностями, особенно на стадии дальнейшей механической обработки. Цех № 16 за май – июнь обработал только 20 труб, причем двенадцать из них имели брак по сверлению. Увеличилось время прохождения труб Ф-22 через механические цеха, а в августе 61 ствол вообще ушел в брак по причине грубого отступления от чертежа и нарушения калибра. Механический цех № 1 в апреле оказался настолько перегруженным работой, что изготовление многих деталей: мотыль, скоба буфера, ось вилки и др., пришлось срочно передавать другим цехам.

Практически во всех источниках приводятся противоречивые данные о сроках производства пушки Ф-22УСВ. Фактически сборка орудий на заводе № 92 продолжалась до февраля 1940 г., а затем 4 марта вышло распоряжение по технической части о прекращении изготовления Ф-22УСВ и изъятии чертежей.[67] Производство же различных комплектующих к данной системе продолжалось и в дальнейшем. Всего успели выпустить 1150 орудий.

[68]

Поражение Грабина – на конвейере гаубица М-30

В январе 1940 г. Горьковский машиностроительный завод № 92 начал освоение технологии производства гаубицы М-30. Причем часть узлов и деталей первой серии были унифицированы с другими орудиями, в частности затвор был от 122-мм гаубицы образца 1910–1930 гг., а колеса – от Ф-22.

Это стало первым серьезным поражением Грабина, так как на сей раз он не сумел пропихнуть в производство свою собственную 122-мм гаубицу Ф-25 и вынужден был заниматься доводкой чужого орудия. К тому же конструктором М-30 был Петров, к которому Грабин относился весьма пренебрежительно. Он считал, что только ему одному ведомо, какие орудия нужны Красной Армии. Не удалось Грабину и добиться разрешения на производство своей 95-мм пушки Ф-28.

122-мм гаубица М-30 имела много общего с дивизионной пушкой Ф-22 и даже внешне была похожа на нее, что несколько облегчило переход. Началось ускоренное освоение центробежной отливки труб гаубицы. Приказом директора были установлены сроки в двое – пять суток, в течение которых различные детали, изготовленные подобным способом, должны были проходить обработку в цехах с момента поступления.

Помимо основной продукции, завод № 92 в 1940 г. производил восемь наименований деталей Ф-22УСВ, лейнеры 3-К, трубы и казенники для 85-мм зенитной пушки 61-К образца 1938 г., шесть наименований деталей орудия 76-К, трубы, кожухи и дульные тормоза для 45-мм противотанковой пушки 53-К образца 1937 г., а также гильзы М-62. Производились работы по восстановлению и доукомплектованию вышедших из строя Ф-22УСВ и др.[69]

1 июня 1940 г. директором завода был назначен Амо Елян – родственник всесильного главы НКВД Лаврентия Берии. Новый начальник относился к совсем другому типу руководителей, не похожему на прежних директоров. Управлял он круто и грубо, как царь, не терпел возражений. Характерный факт: когда машина директора утром подъезжала к заводу, «вохровцы» должны были заранее открыть ворота. Если же они вдруг этого не успевали, автомобиль Еляна, кстати, предпочитавшего внедорожники, попросту таранил и вышибал их.

В своих приказах по заводу Амо Евсеевич, первым из директоров завода, стал официально ссылаться на анонимные записки и доносы. В то же время рабочие отзывались о Еляне хорошо, он часто помогал нуждающимся, справедливо разрешал споры с начальством, заботился о снабжении их продуктами.

Внедрение гаубицы М-30 опять осложнялось нехваткой инструмента. Инструментальный цех не справлялся с работой, сказывались плохая подготовка производства и простои станков. Потребовались срочные меры: организация работы в три смены, дополнительная переброска рабочей силы. Качество литья в связи с внедрением новой системы также снизилось. Большие проблемы опять возникали из-за хаотичного внесения технологических изменений в проект по ходу освоения. В итоге оснащение инструментарием технологии первой очереди М-30 закончилось только в середине июля.

Сталь для щита гаубицы была получена заводом 29 июня, однако из-за халатности ряда работников ее испытание задержалось до 4 июля. Оказывал заметное влияние выход из строя оборудования. Например, 3 июля произошла авария пресса № 3 в кузнечно-прессовом цехе с тяжелыми последствиями. Героическими усилиями ремонтников он затем был восстановлен за семь суток.