Все дороги ведут в Рим

«Вчера на улицах Города вновь появились отвратительные листовки с посланием Нормы Галликан. Все честные римляне возмущены».

«Акта диурна»,4-й день до Ид апреля [20]

I

Маргарита проснулась и сразу вспомнила вчерашнее. Гет погиб из-за нее. Император ее ненавидит. И все ненавидят и презирают. И она себя ненавидит. Она потрогала дверь. Все забыли о ней. Как хорошо! Пусть не вспоминают подольше. Пусть никто не приходит. И тут она услышала, как открывают замок. Явилась смуглая красотка Туллия с подносом. Маргарита невольно заглянула в соседнюю комнату. Прежде, когда открывалась дверь, непременно высовывалась голова Гета. Сейчас там никого не было.

Маргарита невольно сжалась. Не знала, что и сказать.

– Вечером змей будет здесь. Но пока жрать ему запрещено, так что в ближайшие дни уменьшение пайка не предвидится, – усмехнулась Туллия, странно поглядывая на пленницу. Сочувствия, во всяком случае, в ее глазах не было.

Получается, Гет жив? А она столько времени себя винила!

Туллия поставила поднос на круглый столик – это Гет его притащил, чтобы Маргарите было удобнее. И кресло принес в хвосте. И ковер расстелил на полу. Заботливый.

Маргарита всхлипнула.

– Из-за меня все… – прошептала она.

– Разумеется, – усмехнулась Туллия. – Если воображаешь, что Постум тебя простит, то здесь, куколка, ты сильно ошибаешься. Император – злопамятный.

В последнее время Маргарите уже не хотелось злить Постума – наоборот, хотелось как-то перед ним выслужиться. И вдруг по ее вине чуть не погиб Гет. Теперь точно все кончено.

– Но ведь я не знала… А что сделала бы ты, если бы нашла такой список?

Туллия схватила ее за волосы, и выхватила из ножен кинжал. Маргарита даже не закричала. Лишь молча смотрела на сверкающую сталь.

– Ты не наша. Поняла? И делать тебе здесь нечего. Уж не знаю, зачем Постум тебя приволок во дворец, но сейчас тебе лучше убраться. И чем скорее, тем лучше.

Туллия пинком перевернула поднос и вышла. Чашка с молоком опрокинулась на ковер Гета. Марго была уверена, что может ударить в ответ. То есть она всегда была прежде уверена, что может постоять за себя. И вдруг поняла – не под силу ей это. Не может – и все. Оказывается, она – ничтожество, плесень. А Туллия, и Постум, не говоря уже о Философе – все они в тысячу раз лучше нее. А она ничтожество. Из-за нее чуть не погиб Гет. И ударить Туллию по лицу Марго не может. Ничего не может. Только хныкать. Ей в самом деле лучше уйти. Куда? Да куда глаза глядят. Спрятаться на помойке, к примеру. Гет рассказывал, что бывший гений империи Гимп долго прятался на помойке. Нет, исполнители там ее найдут.

Счастливица Туллия. Почему Марго не такая? А какая она? Даже сама не знает. Она дернула дверь. В этот раз она оказалась открыта. Туллия намеренно ее не заперла: пусть Марго бежит. Бежит на верную смерть.

Маргарита постояла в нерешительности. Что выбрать – укрытие на помойке или дворец? Нет уж, Туллия, не тебе за меня решать. Маргарита стиснула зубы и шагнула в коридор. Она пойдет и поговорит обо всем с Философом. Да, тот непременно скажет, что делать. И Маргарита направилась в комнату Философа: она уже неплохо ориентировалась в этой части Палатина. Дверь оказалась запертой изнутри на задвижку. Но неплотно – стоило толкнуть посильнее, и задвижка отскочила. Маргарита вошла и очутилась в маленькой прихожей: плотно задернутые занавески отделяли ее от остальной комнаты. Она вдруг оробела. Стоило ли приходить? Ей послышался невнятный шепот… голоса… прерывистое дыхание. Она отодвинула край занавески и заглянула в щелку. Щель была узкая, но как раз можно было разглядеть стоящее напротив ложе. И на ложе двое. Женщина сидела на бедрах мужчины и плавно двигалась вверх-вниз. Руки мужчины лежали на ее талии. Сразу видно – очень сильные руки.

Маргарита почувствовала, как краска хлынула ей в лицо. Она стояла не двигаясь, не в силах пошевелиться.

Голова женщины запрокинулась. Хлоя. Лицо ее было искажено гримасой. В следующую секунду она бессильно уронила голову, волосы волной хлынули на лицо. А мужчина приподнял ее обмякшее тело. И тогда она увидела его возбужденную плоть – клинок, извлеченный из женских ножен.

Маргарита едва не закричала. А женщина ластилась к мужчине, волна ее волос плескалась из стороны в сторону. Мужчина привлек ее и стал целовать – лицо, шею, грудь. Хло затрепетала. И тут только Маргарита поняла, что мужчина, ласкающий Хло, – это Философ…

Не чувствуя под собой ног, Марго вышла из комнаты, прикрыла дверь и остановилась.

Философ с Хло. Постум с Туллией. А для нее, Марго, нет никого. Она – одна. Подло, подло, все – мерзость. И она сама – похотливая, глупая дрянь. Но почему дрянь? Разве она хуже других? И разве глупа? Просто она – другая.