Все дороги ведут в загс

— Я запрещаю тебе делать глупости, — раздраженно сообщил он. — Думаешь, я тебя плохо знаю? Да у тебя на лице все написано.

— А по какому такому праву ты можешь запретить мне делать глупости? — холодно произнесла она. — Я пока не под арестом.

Он крепко прижал Марину к себе. Это оказалось еще приятнее, чем он предполагал. Что-то запредельно нежное, теплое, мягкое… страшно было представить, что, опомнившись, это нежное существо превратится в самостоятельную строгую даму и, вырвавшись, уйдет навсегда.

Но она не вырывалась, а лишь прошептала:

— Тогда ты придумаешь другой выход, да?

— О господи! — возмутился Алферов. — Где твоя женственность, Мариша? Мужчина ей о любви, а она ему об убийстве. Мне просто страшно на тебе жениться. Ты небось собираешься каждый вечер ставить мне будильник на шесть утра, дабы я вовремя прибывал на работу.

— А мне, думаешь, не страшно? — почти с обидой спросила Марина, отстранившись и посмотрев собеседнику в глаза. — Я была уверена, что второй раз в жизни полюбить не смогу. Я не понимаю, как это случилось! Какое-то помрачение ума. Да я тебя и не знаю совсем…

— Не помрачение ума, а профессиональная проницательность опытного педагога. Ты же сама говорила, что развиваешь в себе это качество, вот и навострилась оценивать людей быстро и безошибочно.

— Вообще-то я была убеждена, что ты, как полагается, влюбился в Майю.

— В Майю? — искренне удивился Алферов. — Я что, дурак? Она обаятельная женщина и твоя лучшая подруга, но чтобы влюбиться…

— Саша, — жалобно сказала Марина, глянув на часы, — если ты меня не отвезешь, я опоздаю на экзамен, а студенты и без того в предынфарктном состоянии. Где моя женственность, да?

— Чего нет, того нет. Впрочем, студенты должны выразить мне благодарность — с распущенными волосами ты выглядишь гораздо безобиднее. Так ты обещаешь ничего не предпринимать, не посоветовавшись со мной? Как-то печально, проскочив этап женитьбы, сразу стать вдовцом.

— Обещаю. Ты мне вечером позвонишь?

— Нет, исчезну, оставив тебя навеки безутешной. Ну, а ты как думаешь? Конечно, позвоню.

Алферов высадил Марину у университета, и, отойдя немного, она вдруг обернулась и посмотрела радостно, но неуверенно, словно сомневаясь в реальности происходящего. В этот миг он до глубины души понял верность Майиных слов о беззащитности Марины перед жизнью, и у него защемило сердце, но боль эта была перемешана с радостью. А еще он понял, где искать неопровержимые улики. Ему это стало ясно, как божий день.

— Пашка, помнишь, я по ошибке стер на компьютере отчет? — без предисловий обратился он, позвонив подчиненному на мобильный.

— Да. А что?

— А как ты мне его нашел обратно?

— Из корзины вытащил. Вы никогда не чистите корзину, Александр Владимирович.

— Для дураков желательно попонятнее.

— Вы зря не любите компьютер, это классная штука! Когда вы удаляете файл, он помещается в корзину, на всякий случай. Ну, вдруг вы передумаете и захотите его восстановить. И он хранится там либо до очистки, либо до переполнения корзины. А что?

— Я, например, корзину не чищу, поскольку даже не задумываюсь о ее существовании. Юрский, полагаю, тоже. Все говорят, что компьютером он владеет слабо. Вот что! Я сейчас еду к Юрскому и выманю его из офиса. Ты дуешь туда же и, как только мы уедем, заходишь, берешь программиста по имени Иван и еще одного понятого… Тихонова Николая Семеновича, к примеру… и, ссылаясь на мой приказ, вы изучаете информацию в компьютере Юрского. Если там пароль, Иван тебе поможет. Прежде всего пошарь в корзине. У нас два письма, отпечатанные на принтере… значит, кто-то набирал их на компьютере, так? Я не думаю, что Юрский делал это дома, скорее в офисе. Потом стер, конечно, но корзину очистил вряд ли. И еще! Поглядите-ка файл с тем самым контрактом, который он вчера правил. Вдруг что обнаружите? И сразу звоните мне.

Юрский встретил гостя неприветливо, заявив, что весьма занят.

— Простите, — вежливо извинился майор. — У нас проблема с вашей женой. Она упорно отрицает свою вину. Настолько упорно, что, боюсь, мы вынуждены будем начать разрабатывать другие версии.

— Какие еще версии? — нахмурился адвокат.

— О том, что Петухова убил кто-то другой. Конечно, не хочется тратить на это время, хотелось бы закрыть дело побыстрей, но выхода нет. Раз подозреваемый не сознается, мы должны продолжать работу. Вот я и надеялся, вам удастся на нее повлиять. Но, если у вас не времени…

— У меня его нет, но ради справедливости я готов на жертвы. Хорошо, я поговорю со Светой. Но при одном условии — без свидетелей. Даже и тогда мне нелегко будет ее убедить, но при посторонних…

— Разумеется, Владимир Борисович! Мы очень вам благодарны.

Вообще-то Алферов не имел права приводить никого к задержанной, но решил, что семь бед — один ответ. Вообще его охватила какая-то бесшабашность. Казалось, все на свете легко и просто, а жизнь прекрасна.