Все еще люди

Девушка очнулась посреди идущего боя в самом его разгаре — вначале не осознавая, почему ей так тепло и уютно — и в то же время темно. Шум в ушах, боль в теле, особенно в области затылка, отдававшаяся до самых зубов. Элис лежала несколько минут не шевелясь, пытаясь осознать реальность — пытаясь понять даже то — кто она сейчас. Рваные — резкие кадры последних событий моментально исчезали — не давая себя ощутить, но вскоре сложились в картину. Она вспомнила, как спрыгнула с БТРа, как двинулась за Лореном, а потом увидела прыгающего где-то впереди Генри — дальше лишь ощущение полета и темнота.

Элис начала шевелиться, выбираться из непонятной окутывавшей ее субстанции, когда наконец отходящий белый шум в ушах позволил девушке услышать звуки стрельбы и взрывы. Жить — она хотела жить. Перевернувшись на живот, она поползла назад, как ей казалось. Когда наконец с ее лица спала теплая и мягкая масса, увидела перед собой поле боя. Затянувшаяся белая пелена на высоте третьего этажа, словно грозовое облако, спустившееся с небес, окутывала место, где был взрыв, сквозь которую пролетали, делая дыры, пули.

В этот момент в ее голове что-то щелкнуло, словно какой-то тумблер в ее мозгу переключился — выключая нечто важное для человека — живого существа. Ей захотелось стрелять. Стрелять в ответ. Элис потянулась к своему автомату, но его не было. Она резко и быстро оглядывалась в поисках, пытаясь ухватиться взглядом за любой предмет, который хоть как-то напоминал самое сокровенное сокровище.

— Элис, Элис, Элис, где… — послышался чей-то мужской голос в наушниках, едва перебивающий шум боя, а потом радиопередача резко оборвалась.

Шальная пуля, выпущенная кем-то из противников наугад, стремительно направлялась в спину Элис и прямо перед самым попаданием поменяла угол — пролетая в миллиметре от ее одежды, но вонзаясь и проходя сквозь рацию. Единственное, что ощутила Элис в тот момент — небольшой удар в область спины. Девушка инстинктивно перевернулась на спину и посмотрела назад. Теплая вязкая жижа, из которой она выбралась, являла собой множество частей тел когда-то бывших людей. Плоть, кости, даже обугленные внутренности, но Элис заметила более важную деталь для нее — АК-314К.

— Отдай! Он мой! — крикнула Элис солдату, который в нескольких десятках метров находился от нее, иногда выглядывая из стоящего — покинутого экипажем БТРа — отстреливаясь в сторону предполагаемого противника. Элис в этот момент позабыла обо всем: о боли, об угрозе собственной жизни — поднималась на ноги и кричала солдату Krieg Korps, — Отдай!

В какой-то момент он увидел ее, услышал крик, замешкался ненадолго и убийственная случайная свинцовая пуля вошла солдату аккурат под шлем — прямо в переносицу — выходя из затылка. Тело мертвого человека, что вело бой за свою жизнь, начало падать, не снимая пальца с курка. Шквал пуль и рев АК-314К разносился по округе — свинцовый град летел куда придется — вгрызаясь в бетон и металл, разнося окна домов. Элис словно в замедленной съемке видела, как несколько точек пролетели рядом с ее лицом, но несмотря на это, она рывком бежала в сторону падающего солдата.

Девушка подбежала в тот момент, когда автомат замолчал, истратив весь боезапас. Выдернув из рук мертвого — абсолютно не обращая на того внимания, Элис тут же спряталась за броню БТРа, меняя магазин. Она вернула для себя самое ценное, и с каждым прикосновением к автомату ощущала большее желание, которое заполняло разум — желание стрелять, желание убивать. Кровь приливала к сердцу, разгоняя его, адреналин вырабатывался в немыслимых объемах, захлестывая разум. Поддавшись этому, Элис начала бой — свой — личный бой.

— Элис, ответь. Элис, прием, выйди на связь, — несколько минут Итан пытался достучаться по рации со своим членом отряда. В глубине души каждая минутная тишина в ответ отдавалась волнением и в то же время злобой. Злобой на то, что она не отвечает, злобой — что он не знает, что с ней происходит.

Эмили все это время сидела у стены, находясь в прострации и смотря в одну точку перед собой, страх сковывал — страх не только за свою жизнь, но и за жизнь подруги. Лорен к этому времени переместился на ступеньки лестницы, пытаясь отвлечься мыслями о том, что им надо сделать. Генри же, все это время слушал идиотские по его мнению переругивания командиров.

— Да снесите уже эти здания! — кричал один из них в рацию.

— Это мирные постройки! — отвечал ему второй

— Конвенция — мать ее за ногу. Нас тут прижали плотным огнем! — вторил им третий.

Генри понимал, что все идет по одному месту, но сильнее всего его заботил — собственный отряд. Да, сейчас они в более или менее безопасности, но если ситуация не примет лучший поворот событий для ЧВК Krieg Korps, все станет максимально плохо.

— Итан, хватит, — уверенно произнес Лорен, — нам нужно, что-то делать.