Все еще вижу тебя

Эмма – моя ассистентка. Милая, невысокая девушка, которая иногда забывает о личных границах, чем пугает в такие моменты меня до чертиков. Но в целом я довольна ее работой.

– Спасибо, – я взяла у нее полотенце и хорошенько вытершись, обменяла его на халат. – В таком виде? – предложение сфотографироваться меня не впечатлило, поэтому я постаралась вложить максимум сомнения в эту фразу, показав таким образом, что это плохая идея.

– Вы выглядите прекрасно и свежо… – я заметила, как на долю секунды она осеклась. Бедняжка совсем не умеет лгать. Но она тут же добавила: – Как бы курьезно это не прозвучало в этом случае. Вы действительно в отличной форме.

– Для своего возраста? – получилось слишком лукаво, из-за чего мне тут же стало стыдно.

– Вы передергиваете, – как ни в чем ни бывало ответила Эмма.

– Ладно, – сдалась я, – давай. Но обещай, что в подписи под постом напишешь что-нибудь хлесткое. Пускай Джоанна обзавидуется, – я приобняла девушку и, наклонив голову, улыбнулась своей самой обезоруживающей улыбкой. – Я слышала, она очень хотела сыграть эту роль.

– Обязательно, – кивнула Эмма, несколько раз нажав на экран смартфона.

Наверное, с моей стороны неправильно подогревать гуляющие слухи о нашей вражде, но как говорит моя подруга – оскароносная художница по костюмам Коллин Бирн: «У каждой уважаемой актрисы должна быть своя Бетт Дейвис1!». Полнейшая глупость, как по мне, но я ничего не сделала, чтобы развенчать миф о вражде с Джоанной Энистон. А мы ведь с ней даже лично не знакомы! Все, что нас с ней связывает – это древнее фото из разгульных девяностых, когда я умудрилась попасть в один кадр с одним из нее тогдашних ухажеров. Какой-то «фотограф из кустов» заснял, как мы выходим с ним из бара в обнимку. Фотография, помнится, наделала много шума, всколыхнув голливудскую общественность. Я комментариев не давала, потому что комментировать особо нечего: он проводил меня до такси и на этом все кончилось. Джоанна поначалу тоже хранила молчание и никак не комментировала ни меня, ни фотографию. Пока в одном интервью по случаю завершения популярного сериала «Растяпы», который и сделал ее звездой, у нее не спросили, что она думает по поводу молодой актрисы, чья игра в одном из последних фильмов была с восторгом принята критиками. Речь, разумеется, шла обо мне и фильме «Дикость» режиссера Пьетро Кордона, называвшего себя духовным восприемником Хичкока2

. Ответ Энистон прозвучал кратко: «Я ее не знаю»3. Пустячный ответ. Зато, шторм, что он всколыхнул в прессе, не утих до сих пор!

– Итак, посмотрим, что же у нас вышло… – я забрала телефон из ее рук и замолкла, увидев фотографию. Ужас чистой воды. Я выглядела омерзительно: волосы, словно иголки дикобраза, торчат в разные стороны, неровные черные ручейки туши сбегают по щекам, в уголке губ запеклась бутафорская кровь, которая не оттерлась даже полотенцем.

– Вам не нравится? – оживилась Эмма, заметив замешательство, с которым я смотрела на фото. – Могу переснять.

– Нет, – отозвалась я, не отрывая глаз от фотографии. – Пускай остается. Я никогда не боялась показаться разной, – и, сделав паузу, отдала телефон помощнице. – Но не забудь о подписи.

– Разумеется.

– Чтобы я без тебя делала, верно? – выпуская из своих объятий, мне захотелось погладить ее по плечу.

Когда Эмма удалилась, закинув мокрое полотенце себе на плечо, уставившись в телефон, я направилась к режиссеру, который в этот самый момент что-то эмоционально обсуждал с обступившими его продюсерами и сценаристом. Увидев всю эту братию, я тяжело вздохнула, незаметно закатив глаза. И почему только бросила курить? Сейчас бы не отказалась от сигареты.