Все или ничего

Его взгляд снова остановился на бледной как полотно Лексии. Он просто не мог удержаться. Она ни с кем не разговаривала, и вид у нее был просто кошмарный. Кожа приобрела зеленый оттенок. И у нее что-то прилипло к волосам, заметил он, когда девушка подперла лоб рукой. Вчера вечером он не сразу узнал ее. Крошечное портретное фото в папке с информацией о персонале не передавало ее достоинств. На фото Лексия выглядела заурядной. Молодая блондинка с тонкими чертами лица и ярко-голубыми глазами. В реальности же она… была неординарной…Теплой, мягкой, сексуальной… С ней хотелось делать неприличные вещи. Он вспомнил, что прочитал о Лексии. Специального образования у нее не было, девушка только прошла несколько коротких курсов. Это было странно. Она тоже принадлежала к высшему сословию, ходила в школу в Юрсхольме и в гимназию «Энскильда» – там же учились трое королевских отпрысков. Работу она получила через отца – Дитера Дюра, одного из двоих учредителей фирмы, продавшего агентство Рою. Другими словами, Лексия тоже была избалованной богатенькой дочкой, получившей работу благодаря папе. Но почему у нее другая фамилия? Она замужем? Нет, она сказала, что нет, это он хорошо запомнил. Я не замужем.

– Начнем? – спросил он, и все затихли.

Лео моргнул. Адам кивнул ему, чтобы тот его представил.

– Адам Нюланд, наш новый директор. Как вам известно, агентство было продано концерну «Кастнэс», что… привело к изменениям в менеджменте, – начал Лео. Он почесал подбородок. – Адам незамедлительно приступает к своим обязанностям и…

Он умолк, не зная, что еще добавить.

– Как уже сказано, с этого дня я возглавляю агентство «Сандельман и Дюр», – начал Адам. Против воли его взгляд снова обратился к позеленевшей Лексии. Адам продолжил: – Я знаю, что для вас это стало сюрпризом. Вы ожидали директора из Дании. – При виде выражения лица Лексии он чуть не улыбнулся. «Датский придурок, тряпка». – Но теперь я здесь. Я запланирую беседу с каждым, чтобы мы могли узнать друг друга, а также хочу услышать, какую пользу вы приносите компании. – Адам сделал паузу. – Так что готовьтесь к серьезному разговору, – пригрозил он. Они еще не знают, что это не пустая угроза. Все, кто не показывает желаемого результата, могут собираться на выход. И они должны это знать.

Люди переглянулись. Было видно, что им страшно и что они испытывают к нему антипатию. Но ему как директору не было дела до симпатий и антипатий сотрудников. Адам был здесь не для того, чтобы им понравиться. Кивком он дал Лео понять, что речь окончена. Он сказал все, что хотел.

Лео вышел вперед. От его самоуверенности не осталось и следа. Он потер подбородок. Его можно было бы изобразить на рекламе современной шведской элиты: красивый, спортивный, самодовольный.

– Хорошо. Тогда мы продолжим собрание. Руководитель проекта Микке Вольгрен хотел доложить о жалобах клиента, но поскольку он опаздывает, я передаю слово моей коллеге – копирайтеру Лексии Викандер. Она расскажет, какой урок мы усвоили из этой истории. – Лео кивнул серо-зеленой Лексии.

Вот так сюрприз. Адам не ожидал, что Лексия будет способна сделать доклад. Она медленно поднялась, как заяц, завидевший петлю. Интересно, что сейчас будет.

– Спасибо, Лео, – протянула она слабым голосом. – Я…

Ее шея покрылась красными пятнами. Она прокашлялась. На лбу выступили капельки пота.

– …я могу рассказать о проекте, который мы с Микке недавно закончили. Подождите, я найду нужный файл.

Публика напряженно ждала, пока она водит пальцами по айпаду.

– Вот он. Ой, нет. Подождите.

Кто-то не выдержал и фыркнул. Люди старались не смотреть на нее, желая дистанцироваться от такой неудачницы. У Лео на лице промелькнуло злорадство. Они переглянулись с другим коллегой.

– Вот, – с облегчением выдохнула Лексия. – Начнем.

Она снова прокашлялась и вытерла пот.

– Итак, – продолжила девушка срывающимся голосом. Замолчала. Прокашлялась, снова начала. Кто-то зевнул. Невозможно было отрицать тот факт, что это был самый худший доклад в жизни Адама. Скучный и бессмысленный. Судя по всему, первое, что надо будет сделать, это уволить Лексию Викандер.

– 5 —

Лексия

В эту минуту Лексия предпочла бы умереть. Она была на грани паники. Это был худший кошмар в ее жизни. Она читала, что некоторые люди боятся выступлений на публике больше смерти, то есть они буквально предпочли бы смерть публичному выступлению. И в эту минуту она их прекрасно понимала. Лексия всегда ненавидела выступать, за это над ней насмехались в школе. Ей хватило этих насмешек на всю жизнь. Она поставила перед собой задачу преодолеть школьную травму и много тренировалась, чтобы освоить искусство ораторской речи. И она сделала большие успехи. Но речь шла о выступлениях, к которым она была готова. И когда не страдала от похмелья.