Всё хорошо, что хорошо кончается (СИ)

Соплеменники Нелы осматривают замок и приходят к выводу, что могут поселиться в нём и потихоньку восстанавливать город. Ведь если прежде лёд закрывал дыры в стенах, проваленные ступени и разбитые окна, то теперь его не осталось, и некоторые здания совсем перекосились. Зато замок всё ещё выглядит крепким, и Нела больше не ощущает в нём зла.

— Заживём теперь! — радуются люди. — А то уж до чего надоело-то бродить впотьмах! По солнцу истосковались как за эти годы!

Тилли не прекращает упрашивать, чтобы они пока не разоряли дома. Люди вроде бы дают обещания, но кто знает, сдержат ли. А Харди решает, что возьмёт себе дом, в котором мы ночевали.

— Память же, — говорит он. — И ход вниз, к Раффи, чтобы в любой момент повидаться можно было. И кровать! И ладно уж, буду присматривать за тем домом, где старуха жила, его обещаю сохранить. Но с тебя три воза тарелок, не забудь!

Поскольку Невен отыскался, люди единогласно провозглашают его главой, как и прежде.

— Буду прынцем! — важно заявляет Невен. — Или нет, лучше сразу королём! Места-то эти ничейные были? Так наши теперь будут. У вас-то у каждого есть свои!

Мы соглашаемся. Никто из нас и не думал претендовать на эти земли.

Наконец, наступает день, когда мы, нагрузив нехитрую поклажу на сани, отправляемся в обратный путь. Новые обитатели города провожают нас до ворот, а Невен — ещё дальше.

— А я ведь, Тилли, король теперь, — смущённо говорит он, дёргая себя за бороду. — Ты это… точно не хочешь остаться?

— Ты уж прости, — смеётся девчонка, — но моё сердце уже занято! Могу только пожелать, чтобы и ты в один прекрасный день стал так же счастлив!

— Ну что ж, это, спасибо на добром слове, — мрачно отвечает Невен.

Но вот мы прощаемся и с ним. Бредя по рыхлому снегу, мы долго машем, оборачиваясь, пока одинокий силуэт Невена не тает вдали.

По пути не случается ничего особенного. Мы останавливаемся на ночлег в старом доме, где жили прежде Невен со стариком, а на другой день добираемся до озера.

Лёд на озере растаял, но у берега поджидает нас с лодкой неразговорчивый Фьок. Жестом он приглашает нас садиться и перевозит парами, так как лодка невелика. В конце он переправляет наши пожитки.

— Вы вернулись! — радостно встречает нас Туула. — И вам удалось развеять вечный мрак! Никогда прежде мы не видели этого тёплого света с небес!

— Однажды здесь наступит и весна, — улыбаясь, обещает Гилберт. — И вы увидите землю без снега, траву и цветы.

Старая женщина качает головой, не в силах понять, о чём он говорит. Ведь ей не доводилось видеть ни цветы, ни траву, ни ягоды. А как, интересно, эти старики поймут, что именно видят перед собой, не зная названий? Хотя, может быть, за сотни лет здесь напрочь вымерзли и цветы, и ягоды, и осталась одна голая земля.

Передохнув и насытившись, мы осматриваем горную гряду. Как ни странно, она никуда не делась, хотя появилась в результате проклятия. Ведь прежде Вилхелм без труда ездил в западные земли.

Нела с Гилбертом размышляют, как быть, и обдумывают разные планы, но прежде чем они на чём-то останавливаются, происходят следующие события.

Одним ранним утром мы просыпаемся, разбуженные тревожными голосами.

— Что-то происходит в храме! — говорит Фьок, а если уж он заговорил, то на происходящее непременно стоит поглядеть.

Мы поспешно натягиваем на себя тёплые вещи и выбираемся наружу, один за другим. Затем спешим к храму.

— Какой-то шум, — сообщает Гилберт, хотя это и без того все слышат.

За дальней стеной что-то стучит и гремит, и звук этот делается всё громче, и вдруг целый кусок стены обрушивается, погребая под собой обугленное тело Рэналфа и превращая его в прах. В проломе показывается человек.

— Сильвер, возьми брата, — шипит Нела мне в ухо. — Он ещё не знает…

— Чего не знает? — не понимаю я, но послушно подхватываю Дамиана.

Пыль оседает, и тот, кто вышел из пролома, вертит головой во все стороны, озираясь. Он грязен и плохо одет, ужасно худ, а борода, доходящая до груди, скрывает нижнюю половину лица. Я не успеваю ещё его узнать, как Нела устремляется вперёд и повисает на шее бородача.

— Бернард! — восклицает она. — Ты нас нашёл!

Отец — а это он — отбрасывает кирку и кружит Нелу.

— Надо же, мне удалось! — басит он. — Я верил, что найду, и руки не опускал! Вот видишь, милая, и я на что-то способен, а не только мой сын…

Тут его взгляд встречается с моим.

— Та-ак, — говорит отец, осторожно опуская Нелу. — А ты здесь ещё откуда?

Затем отец глядит на Дамиана в моих руках, переводит взгляд на Тилли, затем опять на меня и совсем уж растерянно произносит:

— Ты, что ли, уже семьёй и детьми обзавёлся?

— Это твой сын, — скромно говорит Нела.

— Мой? — в крайнем недоумении ревёт отец. — Но как же? Дорогая, клянусь, я эту рыжую девицу даже и не знаю! Что она тебе наплела?

— Бернард, — вздыхает Нела.

Она подходит ко мне, берёт у меня из рук Дамиана и показывает его отцу.

— Это наш с тобой сын, — говорит она, и отец, наконец, понимает.

Тем временем из пролома выбираются и другие рудокопы, что прокладывали путь. Среди них оказывается и Теодор.