Все хроники Дюны

— Я же знала, что вы не допускаете демократии!

— Почему бы тебе мне не поверить? Ты искушаешь судьбу!

— Потому что если бы вы разрешили открытое голосование, судей и жюри…

— Мы называем их Прокторами. Нечто вроде Суда Всего.

А теперь ты ее запутала.

— И никаких законов… регуляций, или как там тебе нравится их называть?

Разве я не сказала, что мы даем им разные определения. Регуляции прошлое. Законы — будущее.

— Но как-то же вы ограничиваете этих… этих Прокторов!

— Они могут принять любое решение, какое пожелают, в точности так, как и должен функционировать суд. И да будут прокляты законы!

— Внушающая беспокойство мысль.

Она действительно обеспокоена. Взгляни, как потускнели ее глаза. -Первое правило нашей демократии гласит: «Никаких законов, сковывающих судей. Подобные законы глупы. Удивительно, как глупы могут быть люди, когда пребывают в мелких, обслуживающих самих себя группках.

— Ты меня называешь глупой, не так ли!

Бойся оранжевого огня.

— Похоже, существует закон природы, который говорит, что для обслуживающих самих себя группировок Почти «невозможно вести себя как просвещенным людям.

— Просвещенным! Я это знала!

Эту улыбка опасна. Будь осторожна.

— Это означает плыть в потоке жизни, приспосабливая свои действия так, чтобы жизнь могла течь и продолжаться.

— Конечно, с величайшим счастьем для наибольшего числа.

Быстро! Похоже мы перемудрили! Смени тему!

— Это — тот элемент, что Тиран выпустил из своего учения о Золотой Тропе. Он рассматривал не счастье, а только выживание человечества.

Мы сказали, смени тему! Посмотри на нее! Она в ярости!

Рука Великой Чтимой Матре, оставив подбородок, упала ей на колено.

— А я собиралась пригласить тебя в наш орден, сделать тебя одной из нас. Выпустить тебя.

Отвлеки ее! Быстро!

— Не говори ничего, — сказала Великая Чтимая Матре. — Даже рта не открывай.

Ну вот доигралась!

— Ты столкнулась бы с Лонго или с кем-нибудь еще, и на моем месте оказалась бы она! — Она глянула на скорчившегося футара. — Есть, милый?

— Не есть милую женщину.

— Тогда я брошу твой труп стае.

— Великая Чтимая Матре.

— Я сказала тебе, молчать! Ты посмела звать меня Дама.

Неуловимым движением она вылетела из своего кресла. Дверь клетки Луциллы распахнулась и с мерзким скрежетом ударила в стену. Луцилла попыталась было увернуться, но ее удерживала шигапроволока. Она даже не видела удара, который разнес ей висок.

В те несколько секунд, пока она умирала, сознание Луциллы заполняли крики ярости — рой с Лампадас дал волю эмоциям, которые сдерживал не одно поколение.

Глава 19

Некоторые люди ни в чем никогда не принимают участия. Жизнь просто происходит с ними. Они обходятся чуть большим нежели немое упорство — с яростью или насилием сопротивляются всему тому, что могло бы вытащить их из заполненных обидой на весь свет иллюзий защищенности.

Алма Мейвис Тараза

Туда сюда, туда сюда. Весь день напролет Одрейд в нерешительности переводила взгляд с одного отчета ком-камер на другой, с дискомфортом что-то выискивая. Снова взглянуть на Скитейла, затем на маленького Тега с Дунканам и Мурбеллой, потом она надолго вперила Невидящий взгляд в окно, раздумывая над последним Докладом Берзмали с Лампадас.

Как скоро смогут они попытаться восстановить воспоминания баши? Станет ли слушаться восстановленный гола?

Почему нет больше ни слова ом рабби? Может пора начинать программу Экстремас Прогрессию, втягивая в разделение как можно больше Сестер?

— Что касается эмоционального настроя в общине, эффект такого решения станет сокрушительным.

Доклады проекциями танцевали на рабочем столе, в то время как входили и уходили помощники и советники, важные посетители. Подписать это. Одобрить то. Урезать меланж для этой группы?

Беллонда провела здесь весь день, сидела в своем учащающемся кресле у стола. Она уже перестала спрашивать, к чему стремится Одрейд, и только лишь наблюдала, не спуская с нее проницательного взгляда. Безжалостно.

Они уже успели поспорить о том, способна ли новая популяция песчаных червей в Рассеивании вернуть пагубное воздействие на вселенную Тирана. Этот бесконечный сон в каждой оставшейся частичке Червя по-прежнему беспокоил Белл. Но сама численность популяции говорила о том, что влиянию Тирана на их судьбу пришел конец.