Все книги о монахе, который продал свой «феррари»

— Умница. Поэтому нужно как можно чаще прекращать гонку, подниматься над суетой и смотреть на жизнь в целом.

— Нужно чаще летать? — в недоумении спросила я.

— Да нет же! Я к тому, что нужно чаще подниматься над суетой, и тогда увидишь целиком всю свою жизнь и поймешь, какое место в ней занимаешь и как жить, и в чем твои приоритеты. Нужно чаще смотреть на себя и жизнь со стороны, с высоты птичьего полета, тогда ты сможешь своевременно исправить дело, если взяла неверный курс. Тогда ты достигнешь цели. А большинство людей никогда не поднимается над суетой и так и мчится неверным курсом, не понимая своих приоритетов. Или поднимается, но слишком редко. Мыслительница Джоанна Смит Берс сказала: «Нам надо определить собственные приоритеты: что для нас самое ценное, важное, дорогое, каковы мечты, которые влекут нас вперед, и строить свою жизнь на этих приоритетах. Это нужно не только для того, чтобы прожить и выдержать очередной день. Каждый день должен становиться ступенькой на пути к какому-то важному достижению, мечте всей нашей жизни. Мы должны отвечать за свои поступки и судьбу и за мир, в котором живем. Тогда мы будем жить в ладу с собой и миром».

— Да… — задумчиво протянула я. Эти слова нашли отклик в моем сердце. Никогда раньше не было афоризма или цитаты, которые бы так задели меня за живое. В голове у меня лихорадочно проносились десятки мыслей: я пересматривала всю свою жизнь и вспоминала о приоритетах, которыми пренебрегала слишком долго и упорно. На первый план выступили мысли о семье. Я тосковала по Портеру и Сарите. Я беспокоилась, как там Джон и чем он занят. Я снова начала обещать себе, что изменю свою жизнь, свой график, чтобы уделять детям и мужу больше внимания, — дайте срок, вот только выпишусь из больницы — и начну все с чистого листа! Затем я взглянула на Джулиана, который сидел передо мной. Брат всегда был выдающимся человеком, но теперь он поднялся на удивительную высоту, не сравнить с ним прежним. Былой Джулиан был обаятельным, хватким, смекалистым. Новый Джулиан был просветленным и умудренным. И таким он мне нравился еще больше.

— На чем ты остановился? Ты рассказывал, как стал просить у наставников высшей мудрости? А что было дальше, Джулиан?

— А дальше я узнал кое-что потрясающее и открыл в себе такие грани, о которых и помыслить не мог, — Джулиан вольготно расположился в кресле для посетителей, вытянув длинные ноги и закинув руки за голову. В глазах у него плясали живые искорки, выражение лица ежесекундно менялось. Я слушала его, как загипнотизированная, и ловила каждое слово как откровение.

— Несколько месяцев я добирался на север Индии. До меня доходили слухи, что где-то на заснеженных вершинах Гималаев живут удивительные монахи. Легенда гласила, что это мудрецы, каких не видывал свет. Их называли «Великие мудрецы Сиваны». «Сивана» на местном наречии означает «оазис просветления». Так вот, эти отшельники будто бы разработали какое-то поразительное учение, которое позволяет достичь небывалых высот владения собой, просветления, самореализации и осознанности. На основе древней мудрости, уходившей корнями в глубь веков, монахи создали практический кодекс — свод правил, по которому они живут, и жизнь их исполнена высшего смысла, душевного покоя и в то же время радости и счастья. Только вот незадача: ни одна живая душа не знала, как отыскать этих отшельников. Поговаривали, что многие страждущие отправлялись на поиски, но погибали на заснеженных склонах суровых Гималаев.

Джулиан налил себе чаю в мою чашку, отхлебнул и продолжал свой рассказ.