Все кошки возвращаются домой

Я вздохнула и вцепилась в стакан с молоком, как в спасительную соломинку. Похоже, дальше затягивать не получится. Значит, придется выкладывать свою историю.

Разумеется, опустив некоторые подробности.

— Рассказывать нечего, — начала я суховато.

От волнения головная боль только усилилась. Даже солнечный свет теперь меня раздражал, и взгляд невольно притянуло единственное темное пятно на этой кухне — Максимилиан. Я уже открыла было рот, чтобы вывалить на князя все упреки и тем самым отвлечь его от слабых мест в рассказе, но внезапно поняла, что не могу к нему обратиться. Просто не могу. Язык немеет — и все.

Молоко в стакане оказалось слишком горячим, аж слезы выступили.

— Я дурака сваляла. Проморгала появление Аксая, позволила ему утянуть себя в телепорт. Очнулась уже где-то далеко… — внезапно понесло меня. В голову лезла всякая чушь, ничего общего с заготовленной версией. — Слава богам, никто меня убивать не собирался. Аксай был один. Мы… — я запнулась. — Говорили. Очень много. О разном. Кажется, я для чего-то была ему нужна. Не знаю, для чего, но…

Я замолчала и, обжигаясь, залпом осушила стакан. Горло теперь болело, но хоть сердце теперь не так колотилось. Надо же — я ведь почти не врала. Только утаила кое-что.

— А потом? — тихо спросил Ками, перебирая браслеты на правой руке. Камешки на нитке мерно звякали.

— Что — потом? Как будто и так не понятно, — я обвела пальцем край стакана, стирая белые подтеки. — Больше Аксай нас не побеспокоит. И домой он уже не вернется. Дэйр, мне неловко тебя просить, но, может, сделаешь что-нибудь с моей головной болью? — обернулась я к целителю прежде, чем кто-либо задал мне вопрос.

Дэриэлл мягко поднялся, и через мгновение на затылок мне легла прохладная ладонь. Я с удовольствием расслабилась и закрыла глаза. Ох, хорошо…

— Откуда у тебя блок? — спросила внезапно Корделия.

А я-то надеялась, что эту сторону вопроса обойдут вниманием.

— Память матерей, — тут мне пригодилась заранее придуманная отговорка. — Если честно, не думала, что потяну такое заклинание. Наверное, в стрессовом состоянии запускаются защитные механизмы, вот и получилось.

— Этот мерзавец что-то с тобой делал? — в голосе Дэриэлла звякнули льдинки.

— Ничего особенного, — честно ответила я. Боль постепенно отступала, не оставляя даже напоминания. Кофе уже не казался мне соблазнительной отравой. — Разговаривал со мной. Кормил. С днем рождения вот еще поздравил, — я невольно улыбнулась, представ свою «именинную пиццу». — Просто я очень боялась, что как-нибудь подведу вас… раскрою тайное убежище… И все такое. Хотя он был вовсе не таким плохим, как мы думали.

Пальцы Дэриэлла замерли.

— Нэй… Надеюсь, ты не испытываешь муки совести потому, что расправилась с этим чудовищем?

— Вот еще, — дальше я ступала с берега недомолвок на тонкий лед неотличимой от правды лжи. И лучше всего было бы сменить тему. — Ладно, забыли. Не хочу об этом говорить. Не сейчас. Так что там на завтрак? — я открыла глаза и широко улыбнулась, глядя на Дэйра снизу вверх.

Он поджал губы и отступил. Не поверил.

— Каша уже остыла. Можно бутербродов нарезать.

— Хорошо бы! — фальшивый энтузиазм навяз на зубах. — Ну, ладно, если со мной разобрались, то, может, обсудим планы на будущее? Делия, говорят, на базе была информация о другом отряде?

Княгиня хмыкнула и откинулась на спинку стула, заводя руки за голову. Белая блузка вызывающе натянулась. Взгляд Шинтара метнулся к Делии — быстро, будто бы по привычке, а потом снова стал безразличным.

— Я что, крайняя? Пусть кто-нибудь еще объясняет, — разочарованно протянула княгиня. — Ксиль, миленький, хватит уже дуться, ты же видишь, что малышка Найта не собирается тебя расчленять за то…

— Да, информация о группе была, — быстро произнесла Айне. Желтые глаза потемнели — признак недовольства — или видения. — Но я бы не стала ей верить. Слишком легко она досталась. Вдруг ловушка?

— Позавчера мы точно знали, что идем в ловушку. Не помню, чтобы это кого-то остановило.

Когда Максимилиан заговорил, я вздрогнула. По спине пробежали мурашки. Этот голос словно не ему принадлежал. Глубокий, красивый… Но без привычных интонаций — опасных, заигрывающих и хищных. Как будто из голоса ушла сила.

Вот только хищником был здесь не только Ксиль. А когда кто-то показывает слабость, то на запах крови реакция одна — ударить.

— Конечно, мы ведь твою ошибку исправляли! — грохнула чашкой по столу Этна, вскакивая. Белое стекло рассекла трещина, от края до дна. — Или забыл уже?

— Успокойся, милая моя, — попыталась урезонить ее Корделия, но тут взвилась уже Феникс:

— Да? Да? Успокоиться? Да сейчас! Все думали, что ее убили! — ткнула пальцем в мою сторону огненная мастерица. Глаза у нее подозрительно блестели, а речь была чересчур правильной, хотя и отрывистой. — Что, сейчас вид сделаем, что забыли уже, ага?

— А давайте забудем, кто вытаскивал ваши за… тьфу, вас за шкирку из всех передряг, дорогие мои? Кто первым сунулся на эту базу?

— Ты так говоришь, потому что он твой князь!

— А ты вообще молчи, ребенок! У-у-у, лисья морда!