Всё, кроме любви (СИ)

Хурт прикрыл глаза. Признавать свои ошибки он не любил, но здесь выбора не было. Неверные вводные едва не заставили его совершить самый большой свой промах. К счастью, Всевышний уберег.

— Насколько я слышал, заказ был снят. А это значит…

— Он выполнен, — проскрипел Хурт.

— Вот именно. Конечно, нет никаких гарантий, что к ним в руки попала именно Саманта. Но Кэт очень просила найти свою подопечную. Я сделал всё, что мог… я почти уверен, что заказ закрыт именно потому, что девочка попала к так называемым трейдерам. Даже, можно сказать, не почти. По очень большому секрету мне и имя шепнули. Я тебе, по старой дружбе, его бонусом к перемирию подарю, пользуйся моей добротой. Ну так как — по рукам? Фигурально, конечно, руками пользоваться ты сейчас явно не сможешь, — не удержался, чтоб не съязвить Рафаэль.

Но Хурт уже внутренне успокоился и даже немного расслабился. Разумеется, тоже внутренне.

Это была хорошая новость. И одновременно очень плохая. Участь женщины на Мекроусау только одна — сексуальное рабство.

Хурт даже выбор перед собой не ставил — он сделает всё, чтобы помочь своей единственной дочери. Хотя бы потому, что её появление на свет — его рук (ну, пусть не рук, но смысл в том, что — его) дело, а он привык все свои дела доводить до конца. Господь призывал детей почитать отца и мать своих, а родителей — заботиться о детях своих, а Вагнер, как раб божий, ослушаться даже не планировал. Это ЕГО дочь. И пусть он её не любил — а Хурт в принципе никого никогда не любил, а только служил Богу, по-своему интерпретируя знаки, посылаемые ему Всевышним, — но уже ощущал что-то, схожее с глубоким удовлетворением.

Во-первых, она жива — а это самое главное. Во-вторых, жив он. И это значит, что он ее найдет и вытащит оттуда, в каком положении она бы ни оказалась.

— Не пойдёт, — снова проскрипел контрабандист. — Раз уж тебя Кэт просила, то это я тебе ещё помогаю, а не только ты мне. Так что с тебя — не просто подлатать мою тушку, обновить и проапгрейдить системы, но и дать доступ к базам служб безопасности на Мекроусау. Эти параноики абы кого на свою планетку не пускают. А ты, насколько я тебя знаю, уже пробил возможность. Вот тогда по нулям и выйдем. Может, я даже о дальнейшем сотрудничестве задумаюсь.

— Боже тебя упаси, какое сотрудничество? — в притворном ужасе воскликнул Рафаэль. — Я старый уставший пенсионер. Ну, разве что, на рыбалку можем когда-нибудь смотаться.

— Ага. Главное, бластеры под калибр рыбки правильно отрегулировать.

— Ну да, — хохотнул партнёр. — Хотя, зная тебя, мы скорее эту рыбку взрывчаткой глушить будем.

Хурт опять хмыкнул. Да, взрывы он действительно любил. И взрывчатку. Именно поэтому нынешний таран этого героического самоубийцы и возымел действие такой силы.

Вагнер самодовольно ухмыльнулся — наверняка взрыв был шикарен.

Глава 6. Реальность

Саманта задыхалась, зажимая себе рот и стараясь не кричать. Осознание реальности обрушилось на нее внезапно и буквально раздавило ее. Только что она, приплясывая, протирала пыль на полках, и вдруг остановилась и выронила тряпку. Она, Саманта Дейлис, ходит голая по дому, вытирает пыль и радуется тому, что ее больше не бьют и не насилуют. Она, первая красавица Амадеи! Завидная невеста!

Джош, услышав странные звуки, пулей вылетел из спальни. Увидев сидящую на полу девушку, упал рядом на колени и попытался заглянуть в лицо. Саманта подняла голову и, взвизгнув, схватила тряпку и принялась его лупить.

— Ах ты, скотина хвостатая! — вопила она. — Ну и урод! Ты меня! Голой! Получи, извращенец!

На мгновение опешивший квантр рявкнул:

— А ну прекратить! Хозяина бить нельзя!

— Я тебе покажу хозяина, тварь, — прошипела Саманта, но ударить еще раз ошейник не позволил, шибанув ее болевым импульсом.

— Очнулась, красотка, — довольно прищурился Джош. — Теперь-то я тебе за все отплачу.

— Себе отплати, козлина, — зыркнула злобно Саманта, закрывая руками грудь.

— Я запрещаю тебе обзывать меня, — с явным удовольствием заявил Джош, поднимаясь. — И гадости говорить мне запрещаю. Называй меня любимым, родная. Мне будет приятно.

— Хххуи… — Саманту вновь шибануло, и ей пришлось исправиться. — Тварюшка ты моя любимая. Пупсик мой сладенький! Чтоб у тебя хвостик твой… ммм… был красивым и здоровым!

Такая Саманта нравилась Джошу гораздо больше. Он довольно ухмыльнулся и почесал затылок. От этого движения Саманта вдруг инстинктивно отпрянула, съежилась и закрыла голову руками. У него сразу пропало желание шутить и издеваться над ней.

— Указания прежние, — немного помолчав, сказал мужчина. — Не ругаться, не драться, ходить голой, спать со мной в постели. И пыль вытри до конца.

Он развернулся и ушел обратно в спальню, а Саманта еще несколько минут не могла заставить себя разогнуться, так ей было страшно.