Затем младенец приобретает статус целого, сначала на время, а затем на постоянной основе. У него формируется внутреннее пространство. Начинается процесс взаимодействия внутренней реальности и окружающей действительности, который длится всю жизнь и является основой взаимоотношений человека с миром. Эти отношения гораздо важнее отношения к объекту и инстинктивных наслаждений. Данный взаимообмен задействует такие психические механизмы, как проекция и интроекция. Все это дает толчок большим переменам, о которых не представляется возможным рассказать в рамках выступления.
Эмоциональное развитие ребенка начинается задолго до его рождения и в дальнейшем протекает под влиянием внешних условий. Фасилитирующее окружение необходимо, и оно должно быть достаточно хорошим (этой теме я посвятил множество работ).[6]
Укрепляется структура Эго ребенка, в своем развитии он двигается от абсолютной зависимости к независимости, которая, впрочем, никогда не станет абсолютной.
Развитие и укрепление Эго-структуры играют важную роль и являются залогом здоровья индивида. Термин «сильное Эго» приобретает все большую значимость по мере взросления. Вначале сила Эго ребенка зависит от поддержки матери и ее способности подстраиваться под потребности своего малыша.
Затем следует стадия, когда ребенок приобретает статус целого и начинает осознавать свою самость, у него появляется внутреннее пространство, он получает возможность управлять своими инстинктами и контейнировать напряжение и переживания, возникающие в его внутренней психической реальности. Теперь ребенок может быть подвержен депрессии. Это своего рода плата за эмоциональное развитие.
Наш взгляд на депрессию неразрывно связан с концепцией укрепления Эго-структуры, формирования самости и идентификации личности, и именно по этой причине мы считаем, что в депрессии есть смысл.
В клинической психиатрии депрессия считается заболеванием, но даже при серьезных аффективных расстройствах наличие подавленного настроения дает основания полагать, что структура Эго индивида не нарушена и Эго человека способно противостоять, если не подверглось разрушению в результате внутреннего конфликта.
Не все признают тот факт, что у депрессии есть психологические предпосылки. Многие люди (включая некоторых психиатров) верят, что в ее основе лежат биохимические процессы, или теория черной желчи, которую в Средние века считали причиной возникновения «меланхолии». Встречает мощное сопротивление идея о том, что подсознательная позитивная психическая структура придает психологическую окраску настроению. Лично для меня настроение имеет значение, иногда оно свидетельствует о наличии патологических личностных черт, и о некоторых из них я готов рассказать. (Мои знания основаны на собственном опыте, я применял свои теории, к которым меня подвели работы Фрейда, Кляйн и некоторых других.)
Депрессия – это и скрытая ненависть. Человек отвергает в себе данное чувство и тщательно контролирует любые его проявления. Таким образом, в клинической практике это еще и проблема контроля.
Девочка в возрасте 14 лет попала в детскую больницу Паддингтон Грин с тяжелой депрессией, из-за чего у нее возникли серьезные проблемы с учебой. В ходе психотерапевтической беседы (длительностью в один час) девочка рассказала о своем ночном кошмаре, в котором ее мать сбила машина. У водителя была такая же кепка, как у ее отца. Было ясно, что девочка испытывала большую любовь к отцу. Во сне присутствовала сцена интимной близости. В ходе беседы девочка осознала, что причиной кошмара стали ее привязанность к отцу и возрастающая потребность в любви и физической близости.
Она признала испытываемое ею чувство ненависти к матери, которую она при этом очень любила, в результате избавилась от депрессии, вернулась домой и к своим школьным занятиям. Рецидива не было.