Все Наши Мечты (СИ)

Сев напротив зеркала, она сперва подчеркнула глаза и успела лишь сделать несколько движений мягкой губкой, растушёвывая светло-персиковую воздушную пудру, как робот-управляющий сообщил, что в гараж приехал её коллега Кан Хэтто и желает ее видеть. Нэй-Ли велела его впустить.

Не было ничего необычного в том, что коллега заезжал за ней незадолго до концерта — они были давними друзьями и много лет танцевали в одном коллективе. Нэй-Ли настолько привыкла, что Хэтто подобно Луне всегда вращается вокруг неё на близкой орбите, что никогда специально не переодевалась и ничего не прятала от него.

Войдя, танцовщик заметил, что у Нэй-Ли абсолютно непроницаемое выражение лица. Возможно подобная статичность была связана с тем, что она старалась ровно нанести грим. Однако же Кану это не помогло, ведь он надеялся по её выражению лица понять, видела ли она последние новости касательно Ниони или еще нет.

Сев на кресло подле гримерского кресла, танцовщик какое-то время выждал, но в итоге спросил:

— Ты читала последние новости о Ини и Ниони?

— О том, что у них скоро будет пара-тройка прелестных детишек? — сказала Нэй-Ли поведя бровью. — Да, видела сегодня на портале.

— Ну и как тебе эта… затея?

Нэй-Ли надула губы и сказала что-то вроде "пфф", видимо выражая равнодушие.

— Я думал тебя это может расстроить.

Вначале, когда роботы разделились, Кан Хэтто наблюдал, как Нэй-Ли снова на какое-то время стала как-будто одержима Ниони. Тем более что робот стал больше похож на человека в каком-то плане. Но потом в сети стало появляется всё больше обсуждений, касательно того, какая Ини и Ниони красивая пара, как здорово они смотрятся вместе. Тогда Нэй-Ли как-будто охладела к этой теме и почти не говорила о роботе и не пыталась отправится туда, где он мог находится. Особенно ей портили настроение новости об Ини, как об индивидуальной личности.

Сам же Кан Хэтто, годами мучившийся от безответной любви, прекрасно понимал эти переживания. Поэтому не мешал… Специально не затрагивал эту тему. Сегодня же, понимая, что "дети" Ини и Инони могут окончательно похоронить все надежды Нэй-Ли вызвать к себе интерес робота (она на самом деле была безрассудной мечтательницей, и многие её фантазии были удивительно живучи, хотя и чрезвычайно нереалистичны).

— Ты знаешь, Кан… — сказала она поворачиваясь к своему коллеге. Впервые она назвала его по имени, а не по фамилии. — Я долго думала об этом. Так много времени я провела что-то там себе воображая. Убеждала себя, что он, возможно, почему-то не говорит мне о своих чувствах. — её темные глаза зажглись мягким огнем. — Но в итоге я поняла, что всё это — от самого начала до самого конца — всё это было лишь плодом моего воображения. Пора это признать. Спасибо тебе… за деликатность, и что никому об этом не рассказывал, хотя ведь ты всё знал.

Кан Хэтто с надеждой посмотрел на знаменитую танцовщицу. Чем-то она сейчас была похожа на опьяненного и одурманеного человека, которому наконец-то удалось прийти в трезвое состояние сознания.

— Многие среди нас живут с похожими фантазиями. — сказал он, осторожно взяв руку танцовщицы в свою. — Думаю, ты не одна такая.

Нэй-Ли одарила его грустной улыбкой благодарности, за которой блеснула надежда на его собственное счастье.

***

Войдя в приемную своего кабинета, за стеклянной перегородкой Профессор Беккер увидел Ини и Ниони. Ини полусидела, облокотившись на стол; Ниони откинулся на спинку кресла — казалось они о чем-то энергично дискутировали.

Когда Хью Беккер вошел, Ини договорила конец своей реплики, что-то вроде"…еще меньше похожи на людей, чем мы!" — и оба посмотрели на профессора.

— О чем вы тут спорите? — спросил тот.

— Я только что говорила Ниони, — сказала Ини, — что если в новых роботов будет включена память о нашей с ним жизни до разделения, то это будет сильно отличать их от людей. Я знаю, что людям больше всего приятно, когда мы максимально на них похожи, а не когда мы ведем себя странно и как роботы — так исчезает иллюзия нашей гуманности.

— Но ты только подумай, как было бы здорово, если через три поколения роботов какой-нибудь наш потомок сможет рассказать кому-нибудь их людей о прошлом или о ком-то из его человеческих предков, с кем он был знаком. — сказал Ниони. — Это ведь очень необычно!

— Но не всегда необычно есть хорошо, — парировала Ини.

— А вы что думаете, папа Хьюго? — спросил Ниони.

— Сложно сказать, — ответил профессор. — Признаюсь, я не размышлял в таком векторе. Возможно компромиссом было бы дать возможность новым роботам подключаться к вашей памяти как к библиотеке, но не быть подключенным к ней всегда.

Ини и Ниони переглянулись.

— Точно! — сказала Ини. — Мне нравится эта идея.

Ниони кивнул.

— Мы также хотим дать им возможность плакать. У нас ведь бывают переживания, от которых люди плачут, но внешне это так не выражается. И люди это не считывают. Мне хотелось бы, чтобы наши дети были более понятны людям, — воодушевленно сказала Ини.