Все нормально, командир

— Спрачь свою жэлэзку, дура! Я тэбэ нэ малчышка, я нэ боюс.

— Сам дура-ак! Это же распылитель! Бум — и от тебя одна пыль, и от корабля впридачу. А? Так-то. А теперь объясни мне, в какую такую Веготанию тебя понесло? Чего ты там потерял, кретин?!

— Нэ оры на мэна!..

— Да послушай, ты! Ведь в Веготании тебя того, сразу… Ты что, информвидео не смотришь? Там уже несколько таких идиотов за это самое, за ушко подвесили. Тоже хочешь?..

— Я на Марс нэ хочу.

— Что ты знаешь о Марсе, чучело?..

— Пэрэстан ругатся!..

— Да ну тебя! Слушай, на Марсе есть независимые территории, хотя бы Северная Пустошь. Нас там точно никто не тронет. Ни о чем и не спросят. Ну, что ты?..

Оба спорщика резко сбавили тон, разбирать слова стало трудно. А я подумал: «Да, плешивый наверное очень хитрый, может даже и умный, но многого не знает. Не знает, например, что все марсианские независимые территории давние и добросовестные союзники Земли, что стоит ему примарсианиться на Северной Пустоши — и он сразу будет схвачен и выдан Земле. Вот так-то, плешивый!»

А между тем мое тренированное тело давало о себе знать. Руки-ноги напряглись, желая действовать, желая изменять ситуацию, но я сдерживался, повторяя про себя: «Главное — спокойствие… Не поспешишь, не промахнешься».

И тут в разговор за шторками вмешались еще два или три мужских голоса с южным акцентом. Снова стало жарко. Спор явно затягивался. «Ну, пора бы и размяться», — подумал я, вставая. Да, в самом деле было пора. Я шагнул к тамбуру и раздвинул занавесочки.

Когда надо, я умею очень резко бить и стремительно двигаться, На то, чтобы справиться со всей командой — четыре горца и плешивый — мне понадобилось секунд пять. Теперь как минимум полчаса можно было их не опасаться. Я сноровисто проверил бесчувственные тела на предмет оружия. Протонную бомбу в пластиковой оболочке руки сами разрядили привычным набором движений. Оба найденных малозарядных бластера я отбросил в угол за ненадобностью. Долго рассматривал чудно выгнутую палку-распылитель, не зная, как к ней подступиться. И в это время занавесочки раздвинулись и ко мне вышла стюардесса.

— О-ох! — только и выдохнула она. Но тут же все поняла и так неподдельно обрадовалась.

А я как раз нашел у распылителя предохранитель и все прочие детали пускового механизма. И тоже обрадовался. И стюардесса мило предложила мне пройти к командиру, и мы пошли — сначала она, за ней я. Стюардесса, симпатичная девчонка, просто светилась от счастья, плывя между кресел.

— Вот, Роман Федорович, парень, — заговорила она, открыв дверь и пропустив меня. — Он их всех, один…

В тесноватой рубке управления находилось три пилота. Один из них как раз говорил по радио с Землей. Из левого кресла к нам обернулся седеющий уже офицер Космофлота. Он улыбнулся:

— Ну-ну, — и ободряюще кивнул. — Небось бывший десантник?

— Точно.

— Молодец! Спасибо тебе.

— Да ладно уж. Все нормально, командир. Только вот что…

— Слушаю.

— Мне не надо в Веготанию. И совсем уж не надо на Марс…

Командир вновь кивнул, но теперь он был напряжен, слушая меня.

— Вертай-ка свою посудину к Венере. — Теперь настала моя очередь улыбнуться. Распылитель все еще был у меня в руках. — Давненько, знаешь ли, пестую желаньице в венерианском море купнуться… А там и о корабле потолкуем…