Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой

«В это же время [ок. 1066 г.] в Швеции умер христианнейший король Стенкиль. После его смерти в борьбу за власть вступили два Эрика, да так, что в войне погибла вся шведская знать [ошибочное утверждение: два сына Стенкиля I остались живы]. Тогда же пали и оба короля [Эрик Христианин и Эрик Язычник]. Таким образом, когда угас весь королевский род, положение королевства изменилось, и христианство было сильно подорвано»[399].

Глава 65. Свеи. (Эринмунд Торстейнссон) в Полоцке (ок. 1045–1060 гг.)

Согбенный викинг встал над скатами,

над темным бором,

горел сияющими латами

и спорил с Тором.

А. Белый. «Поединок»

На скале из Веды (Упланд, Швеция) имеется высеченный рунами текст, расположенный на туловище свернутого в виде восьмерки змея. Памятник датируется XI в.

þurtsain. kiarþif. tiR irenmunt. sun sin aukaubti þinsa bu. auk. aflaþi. austr. i karþum

«Торстейн сделал (памятник) по Эринмунду, своему сыну, и приобрел этот хутор и нажил (богатство) на востоке в Гардах»[400].

По построению фразы сложно сказать, к кому относятся слова о нажитом в Гардах (Гардарики) богатстве и приобретении хутора. По одной версии, эти действия относятся к Эринмунду (Э. Брате). По другой версии, субъектом всех трех действий является его отец Торстейн (С. Янссон). Имеется также мнение, что на основе грамматических и синтаксических данных нет возможности определить, к кому относятся второе и третье действия в надписи (Ф. Браун).

Согласитесь, довольно странно было бы увидеть хвастовство отца собственными успехами на том же самом поминальном камне, который он установил в честь умершего сына. Поэтому мы отнесем нажитое в Гардах богатство и покупку хутора все-таки к Эринмунду, сыну Торстейна.

В XI в. свеи служили на востоке, как правило, у полоцких князей. Возможно, Эринмунд Торстейнссон принимал участие в военных походах в очень удачный для полоцкого князя Всеслава Вещего период – примерно с 1045 по 1060 г., когда ему удалось завоевать большую часть Восточной Прибалтики, за исключением прусов и ятвягов к юго-западу от Немана, а также эстов на севере.

Глава 66. Свеи (Упырь Лихой = Эпир Дерзкий) в Новгороде. (ок. 1045–1052 гг.)

Рун не должен резать / Тот, кто в них

не смыслит.

В непонятных знаках / Всякий может сбиться.

«Сага об Эгиле»

Относительно недавно шведский исследователь А. Шёберг обратил внимание на тот факт, что новгородский священик середины XI в. при дворе князя Владимира Ярославича (Вальдамара) имел довольно странное для христианского духовного лица имя Упырь Лихой, что по-русски буквально означает «злобный вампир»[401].

Переписывая для князя библейскую Книгу пророков («Рукопись толковых пророков»), в самом конце священник сделал небольшое пояснение, упомянув также и свое имя.

«Слава тебе Господи царю небесныи, яко сподоби мя написати книги си. Ис коуриловице князю Влодимиру Новгороде княжащю сынови Ярославлю болшему. Почахъ же е писати в лето 6555 (1047 г.) месяца мая 14. А кончах того же лета месяца декабря в 19. Азъ попъ Оупирь Лихыи. Тем ж молю всех прочитати пророчество се, велика бо чюдеса написаша нам сии пророци в сих книгах. Здоров же княже буди, въ векъ живи, но обаче писавшаго не забываи»[402].

А. Шёберг посчитал такую ситуацию невероятной. Ни один христианский священник на Руси не мог иметь столь явно выраженного языческого имени, а следовательно, оно должно было иметь не русское происхождение. Чтобы установить, было ли имя Эпир (сканд. «крикливый, громкий») распространенным в Швеции в XI в., ученый обратился к руническим надписям и установил, что в Швеции в это время был только один человек с похожим именем – рунорезец Upir (Öpir), автор более 30 рунических надписей на камнях, живший в Упланде примерно в 1050–1100 гг. Таким образом, новгородский священник и шведский рунорезец были фактически современниками.

Принимая во внимание редкость и сходство имен, Шёберг предположил, что речь идет об одном и том же человеке. После смерти князя Владимира Ярославича в 1052 г., Эпир мог покинуть Новгород и перебраться в Швецию, став там резчиком по камню. Нелишне напомнить, что примерно в это же время (ок. 1051–1052 гг.) в Швецию из Новгорода или Ладоги переселился Стенкиль, зять короля Эмунда Злого, позднее также шведский король. Эпир мог отправиться в Швецию как непосредственно вместе со Стенкилем, так и чуть позже, беря в расчет близкое знакомство и надеясь на доходное место при дворе.