Всё о Незнайке и его друзьях

Гвоздик ушёл. Многие жители жалели его и заранее оплакивали. Другие говорили, что жалеть о нём особенно нечего, так как без него одним хулиганом станет меньше и в городе будет потише.

– Но мы ведь сами виноваты, что не перевоспитали его, – говорили первые.

– Перевоспитаешь такого! – отвечали вторые. – Его перевоспитает одна лишь могила.

Из этого разговора видно, что первые были те, которым Гвоздик ещё не успел насолить как следует; вторые же были из тех, которым он насолил изрядно.

Гвоздик, как и следовало ожидать, не вернулся, и тогда все в городе поверили слухам о драконе, о котором стали рассказывать самые сверхъестественные небылицы. Каждый из рассказывающих прибавлял этому дракону по одной голове, так что он постепенно из трёхголового превратился в стоголового.

Конечно, всё это были выдумки. Некоторые, самые умные, читатели уже, наверно, догадались сами, почему не вернулся Гвоздик, а тем, которые ещё не догадались, можно сообщить, что Гвоздик вовсе не был проглочен драконом, так как дракон никого не глотал, да и дракона-то никакого не было. Гвоздик просто увлёкся работой. У него тоже появилось желание забраться на дерево и поработать пилой. Ведь это так интересно и к тому же опасно. Какой же малыш отступит перед опасностью?

В эти дни один только Тюбик сидел дома и писал портреты. Каждой малышке хотелось иметь портрет, и они совершенно замучили его своими требованиями. Всем обязательно хотелось быть самыми красивыми. И напрасно Тюбик доказывал, что каждый красив по-своему и что даже маленькие глаза могут быть тоже красивыми. Нет! Все малышки требовали, чтобы глаза обязательно были большие, ресницы длинные, брови дугой, рот маленький. В конце концов Тюбик перестал спорить и рисовал так, как от него требовали. Это было значительно удобнее, так как не вызывало никаких лишних пререканий, и к тому же Тюбик заметил, что может провести рационализацию в портретном деле. Поскольку всем требовалось одно и то же, Тюбик решил сделать так называемый трафарет. Взяв кусок плотной бумаги, он прорезал в ней пару больших глаз, длинные, изогнутые дугой брови, прямой, очень изящный носик, маленькие губки, подбородочек с ямочкой, по бокам парочку небольших, аккуратных ушей. Сверху вырезал пышную причёску, снизу – тонкую шейку и две ручки с длинными пальчиками. Изготовив такой трафарет, он приступил к заготовке шаблонов.

Что такое шаблон, сейчас каждому станет ясно. Приложив трафарет к куску бумаги, Тюбик мазал красной краской то место, где в трафарете были прорезаны губы. На бумаге сразу получался рисунок губ. После этого он прокрашивал телесной краской нос, уши, руки, потом тёмные или светлые волосы, карие или голубые глаза. Таким образом получались шаблоны.

Этих шаблонов Тюбик наделал несколько штук. Если у малышки были голубые глаза и светлые волосы, он брал шаблон с голубыми глазами и светлыми волосами, добавлял немножечко сходства, и портрет был готов. Если же у малышки были волосы и глаза тёмные, то у Тюбика и на этот случай имелся шаблон.

Таких шаблонных портретов Тюбик нарисовал множество. Это усовершенствование очень ускоряло работу. К тому же Тюбик сообразил, что по трафарету, изготовленному рукой опытного мастера, каждый коротышка может заготовлять шаблоны, и привлёк к этому делу Авоську. Авоська с успехом закрашивал по трафарету шаблоны нужными красками, и шаблоны получались ничем не хуже тех, которые были изготовлены рукой самого Тюбика. Такое разделение труда между Тюбиком и Авоськой ещё больше ускоряло работу, что имело огромный смысл, так как количество желающих заказать портрет не уменьшалось, а с каждым днём увеличивалось.

Авоська очень гордился своей новой должностью. Про Тюбика и про себя он говорил с гордостью: «Мы – художники». Но сам Тюбик не был доволен своей работой и называл её почему-то халтурой. Он говорил, что из всех портретов, которые он нарисовал в Зелёном городе, настоящими произведениями искусства могут считаться только портреты Снежинки и Синеглазки, остальные годятся лишь на то, чтобы покрывать ими горшки и кастрюли.

Этого мнения не разделяли, впрочем, обладательницы портретов. Всем нравилось, что они получились красивыми, а сходство, говорили они, – это дело десятое. На всё можно смотреть по-разному.

Глава двадцать пятая

Лечение Пульки

После бегства Ворчуна и Пилюлькина весь персонал больницы был занят лечением единственного больного – Пульки, который, видя со стороны всех такое внимание к своей особе, совсем избаловался. То он требовал, чтобы ему на обед варили суп из конфет и кашу из мармелада; то заказывал котлеты из земляники с грибным соусом, хотя каждому известно, что таких котлет не бывает; то приказывал принести яблочное пюре, а когда приносили яблочное пюре, он говорил, что просил грушевого квасу; когда же приносили квас, он говорил, что квас воняет луком, или ещё что-нибудь выдумывал.