Все об Атлантиде

Ни Варрон, со слов которого это было записано, ни Плиний не могут привести сведений о третьем этаже пирамид, потому что архитектурный замысел этрусков остается для них за семью печатями. Между тем в этом величественном надгробии сквозит идея изменяемости всего сущего, идея движения (пронизывающая этрусское искусство). В сооружении использованы самые простые формы. Именно этот эффект и не позволил, вероятно, оценить высоту верхнего этажа пирамид. Пирамиды эти были разновеликими, что еще более усиливало иллюзию метаморфозы. Центральная пирамида верхнего этажа была высотой 74 метра (это сумма высот первого и второго этажа пирамид). Четыре боковые пирамиды создавали впечатление верхней ломаной линии, которая гармонично сочеталась с нижним изломом у квадратного постамента. Они были меньшей высоты - ее нетрудно рассчитать: 19,7 метра. Уменьшающаяся от этажа к этажу высота пирамид создавала плавную линию; квадратное основание и высокая верхняя пирамида придавали сооружению стройность. Все вместе создавало ощущение неповторимого движения с резкими переходами от одной пирамиды к другой. Но римские историки не могли понять и другого: пирамидами они называли этрусские шатры - основу многих последующих архитектурных форм.

Все сооружение выше пирамиды Хеопса, но производит совершенно иное впечатление.

Этрусские пирамиды-шатры, однако, не так долговечны, как сплошное каменное тело. Но ведь и разрушение, по мысли этрусских мудрецов, лишь одна из форм движения. Может быть, именно гробница в Клузии наводит на мысль об общих истоках древнейшего обычая строить пирамиды, который известен и по ту и по эту сторону Атлантики. И снова уместен вопрос: не Атлантида ли родина этого обычая?..

* * *

Схематичность и скудость сведений вообще характерны для средневековых карт и географических описаний. Когда же речь идет о "варварах", то античная традиция прямо-таки не оставляет для них места ни на суше, ни на море. Монахи веками придерживались старых образцов и продолжали обозначать многие страны и области названиями бывших провинций Римской империи. Веками признавали они лишь те народы и государства, которые приняли христианство. Но, имея в виду некоторые вышеизложенные вопросы, есть смысл задать и такой: что же известно о Руси дохристианского периода?

Прежде всего топонимику, восходящую к имени Русь, удается выявить на Дунае для середины IX века н.э. в немецких источниках. "Житие Св. Георгия Амст-ридского" и "Житие Св. Стефания Сурожского" упоминают Русь в Северном Причерноморье. Упоминания эти переносят нас сразу в VIII век. Ранее этого времени Руси как будто бы не существует ни в умах сеятелей христианства среди "варваров", ни в умах современных западных историков и публицистов.

Но если классическое римское воспитание помешало средневековым историкам и географам рассмотреть Русь и славян, несмотря на относительную многочисленность последних, приведшую к прочным позициям Болгарии в прежних пределах Византии (а ведь Болгария - это государство славян и протоболгар со славянским языком в качестве государственного), то не помогут ли решить этот нелегкий и щекотливый вопрос восточные авторы?

Аль-Идриси составил в 1154 году карту для короля Роджера II. На ней можно найти 2500 названий. В тексте его книги названий еще больше - около 7000. Академик Б.А. Рыбаков раскрыл значение труда аль-Идриси в своей книге "Киевская Русь и русские княжества". Для понимания последующего важно отметить, что "река русов" аль-Идриси - это не что иное, как Керченский пролив. Его рассказ о трех городах русов также заслуживает доверия.

Анонимный автор "Худуд ал-Алем" ("Пределы мира") остановил указания координат и мест обитания всех известных ему народов. Это позволило Б.А. Рыбакову уточнить положение Руси начиная с VI века н.э. Русь располагалась к северу от Черного моря, но, как близко она подходила к самому побережью в разное время, вопрос все же невыясненный. По-видимому, связь с Черноморским побережьем сохранялась длительный период. Более того, само образование русского доле-тописного государства началось с района побережья.