Все оттенки тьмы

— Да. Рассказывал мне, что в Лондоне по театрам ходит, по галереям разным, кино смотрит. Жаловался, что редко удается к нам вырваться. У школьных учителей, конечно, много выходных и большой отпуск, но не всегда есть возможность провести их в свое удовольствие.

«Сейчас расплачусь», — подумал Бэнкс, который в этот момент тоже мог наслаждаться отпуском. И ведь сам виноват: никто не заставлял во все это ввязываться.

— Мистер Ваймен — образцовый клиент, — продолжал Мохаммед. — Он никогда не шумит, ни на что не жалуется. Очень вежливый человек.

— Это здорово, — согласился Бэнкс. — Моя просьба может показаться вам странной, но все же: вы позволите взглянуть на номер, в котором он останавливался в последний раз?

— Просьба и впрямь необычная, — почесал бороду Мохаммед. — Мистер Ваймен предпочитает останавливаться в одном и том же номере, если, конечно, там никто не заселен. Цены у нас разные, зависят от уровня комфорта и количества услуг. Но мистер Ваймен человек непривередливый, его не смущает то, что туалет и душ не в номере и что сильно слышен уличный шум.

— То есть он останавливается в самом дешевом номере?

— В общем, да.

— И он всегда свободен?

— Почти всегда. Вам, кстати, повезло. Сейчас он тоже пустует. Но что вы там надеетесь найти? Ведь после мистера Ваймена там уже жили другие постояльцы, и номер регулярно убирали. За это я ручаюсь. Готовкой занимается моя жена, а я уборкой.

— Когда вы прибирались в номере мистера Ваймена после его последнего визита, не попалось ли вам чего-нибудь приметного?

— Нет. Я… хотя погодите… — Мохаммед задумчиво погладил бороду. — Помнится, из-за батареи вывалилась какая-то бумажка. За ними всегда очень неудобно пылесосить, слишком мало места.

— Что за бумажка? — заинтересовался Бэнкс.

— Визитная карточка. Я бы и не заметил, но она оказалась слишком большой и застряла в хоботе у пылесоса. Пришлось хобот снимать и доставать эту карточку. Я еще тогда подумал, что она вылетела из кармана рубашки, когда мистер Ваймен раздевался. Вообще-то он человек аккуратный, ничего не разбрасывает.

— Вы ее, случайно, не сохранили?

— Нет. Выбросил вместе с остальным мусором.

— И, конечно же, не запомнили, что на ней было написано?

— Представьте, запомнил, — сказал Мохаммед. — Имя и фамилию.

— Ну и?

— Том Сэвидж. Вы бы и сами их запомнили. Правда?

— Правда, — согласился Бэнкс.

— Если бы увидели рядом с ними такие слова, — хитро улыбаясь, добавил Мохаммед, — «Том Сэвидж, частный детектив». Прямо как «Томас Магнум, частный детектив», ну тот, в сериале про сыщика, который вьетнамский ветеран. Или как Сэм Спейд из «Мальтийского сокола». Видите ли, я просто обожаю американские детективы.

— Может, эту карточку обронил кто-то еще? Например, предыдущий жилец?

— Нет, — помотал головой Мохаммед. — Я очень тщательно убираюсь, я бы заметил.

— Спасибо. Вы мне очень помогли, — поблагодарил Бэнкс. — Что-нибудь еще необычное в этой визитке было?

— Вмятина в левом верхнем углу, как от скрепки, — вспомнил Мохаммед.

— Ни адреса, ни номера телефона вы уж точно не запомнили?

— Нет, к сожалению.

— Не беда, — сказал Бэнкс. — Это не так сложно узнать.

— Вы все же будете осмотривать номер? — спросил Мохаммед.

— Да, если можно.

— Конечно. Пойдемте, я вас провожу.

Мохаммед снял ключи с крючка на стене и вышел из-за стойки. По застеленным коврами лестницам они с Бэнксом поднялись на третий этаж. Мохаммед открыл одну из дверей. Номер оказался крошечным, но чистеньким и каким-то жизнерадостным благодаря светлым, со светлыми же полосочками обоям. Между кроватью и батареей стоял стул с высокой спинкой, на которую так удобно вешать одежду. Визитка, забытая в кармане, легко могла выскользнуть и провалиться за батарею. Телевизора Бэнкс не заметил, кровать была узковата. Зато у окна, выходившего на дорогу, примостилось уютное кресло.

С улицы доносился шум машин. Наверное, тут никогда не бывало тихо, даже ночью. Окна в гостинице были одинарные, вполне звукопроницаемые. Видимо, сон у Ваймена крепкий.

Но в целом номер показался Бэнксу очень удобным и симпатичным, а цена просто смешная. Он и сам с радостью бы тут пожил. Большинство отелей возле Виктория, где ему доводилось останавливаться, не шли ни в какое сравнение с этой гостиницей.

— А тут у вас хорошо, — сказал он Мохаммеду. — Понятно, почему мистеру Ваймену так полюбился этот номер.

— Комната маленькая, но очень уютная, — согласился Мохаммед.

— А телефон имеется?

— Платный, в коридоре.

— Ничего, если я немного тут пошарю?

— Пожалуйста. Правда, едва ли что нашарите, — сказал Мохаммед.

Бэнкс был вынужден с ним согласиться. Заглянув под кровать, он не обнаружил там ровным счетом ничего. Даже пыли. Мохаммед и впрямь очень тщательно следил за своими номерами. В шкафу тоже ничего не оказалось, за исключением вешалок, которые загремели, стоило Бэнксу открыть дверцу. На тумбочке лежала распечатка с указанием времени завтрака, шариковая ручка и блокнот.

В верхнем ящике тумбочки обнаружилась вездесущая «Гидеоновская Библия».

— Извините, что побеспокоил, — сказал Бэнкс.

— Да ничего. Вы уже закончили?