Все переломные сражения парусного флота. От Великой Армады до Трафальгара

Сам Чичагов утверждал: он не перекрыл линию прорыва, поскольку думал, что шведы пойдут на восток, но это объяснение просто вгоняет в ступор, поскольку очевидно притягивание за уши — ведь в этом случае противник шел бы не к себе домой, а в сторону России! Если же проанализировать все приказы, данные адмиралом в промежуток между 7.00 и 11.00, складывается ощущение, что Чичагов либо был подкуплен шведами, либо в принципе не соответствовал своей должности. Он не допустил подхода на помощь Повалишину Кроуна, а когда эскадра Мусина-Пушкина все же снялась с якоря и была на ходу, ей сделан был сигнал пушечным выстрелом, буквально — по шканечным журналам: «Убавить паруса и не отдаляться от флота».

Лучше всего охарактеризовал весь этот бардак граф Салтыков в письме графу Безбородко: «Что делать, что наши морские витязи немножко созрели; это иначе и быть не может. Лета старые сопряжены с лишнею осторожностью. Оно для себя не худо; но для дела вообще — неуспешно. А к тому, ваше сиятельство, видите, что от несогласия и разноголосицы происходит; по пословице и выходит на правду — не слушайся ты старого, а слушайся бывалого. Вот бы мои батареи и в большую пользу были, потому что бы мы их сквозь строй провели и мало бы, надеюсь, прошло; но от несогласия ни одного, ни другого не успели. Я думаю, кто видел положение наших флотов, не скоро поверят, чтобы неприятель не токмо мог пройти, но как он мог и подумать этакое предприятие взять. Теперь Бога надо просить, чтобы своей потери мало было. Меня страшит погода для гребной флотилии: кажется, довольно велика была, может, и кораблей покачало. А за тем я и сам в сборах; все команды сбираю и вперед провожаю, чтобы и самому поспешить занять места нужные, пока Нептуны наши очистят берега; а то их, то есть шведов, снова гнездо заводится».

^{Сражение при Выборге 23 июня 1790 года}

Но вернемся к бою. В 13.00 шведы были в 4 милях к SSW от Видшера, тогда как основные силы русских только снялись с якоря! Беспомощность Чичагова нало-жилась на низкую подготовку русских капитанов, корабли снимались с якоря по 4–5 часов! Однако вскоре Чичагов с 17 кораблями кинулся в погоню. Около 19.00 противники были у Гогланда, там русские нагнали отставший фрегат «Грипен»[120]

и 74-пушечный «София Магдалена», который после Красногорского сражения был поврежден и шел медленно, сберегая мачты, поэтому не мог поставить все паруса. Около 20.00 швед был атакован русскими кораблями, и вскоре поднял белый флаг. Это была единственная победа главных сил!

Порадовал лишь Кроун — он ушел со своей стоянки около полудня, и когда шведы шли мимо Питкопаса он просто врезался на всех парусах в середину их галерного и шхерного флота. Он атаковал суда на оба борта, и один за другим шведы начали поднимать белые флаги. Противник был в смятении, с «Венуса» были спущены все наличные шлюпки для высадки призовых команд, но Чичагов и здесь умудрился испортить дело. Он тотчас же приказал Кроуну присоединиться к главным силам, причем повторил этот сигнал трижды, так что Кроун был принужден оставить свои призовые команды на волю судьбы. Часть из них в результате очутилась в плену на шведских судах, сумела удрать и яхта «Колдин», на которой находился сам король Густав.