Всё перемелется в прах (СИ)

— Лучше. Там еще был твой капитан, поэтому тебя с Абараем забрали моментально, и что было с вами, я не знаю. Абарай отказывается до сих пор рассказывать, а раз ты не помнишь… Решили пожалеть тебя и не напоминать.

Я… в говно пьяная до такой степени, что ничего не запомнила, столкнулась с Айзеном? Так вот чего он год назад со мной неделю почти не разговаривал. Что я такого там творила?! Только не говорите, что заблевала его комнату… а если на него меня стошнило? Бля-ять!

— По твоему взгляду похоже, что ты начала о чем-то вспоминать.

— Н-нет, не дай бог мне вспомнить о чем-то… — аж заикаясь от пробившего меня ужаса, забормотала я и злобно глянула на Юмичику. — Лучше б я просто пошла погулять…

— Опять бы ото всех пряталась на холме Сокиоку?

— Там хоть тихо и вид красивый… Блин, вот зачем напомнил?

— Мне нравится наблюдать твои эмоции, а то в последнее время ходишь мрачнее тучи.

Мрачнее тучи… А как не ходить мрачнее тучи? Прошло восемь лет, беззаботная — относительно беззаботная — жизнь подходила к концу, и с каждым новым пройденным днем я все сильнее нервничала. Мне неизвестно точное время, когда за Кучики Рукией отправят Бьякую и Ренджи, но вот одна вещь благодаря лейтенантскому званию мне стала известна — шинигами отправилась на судьбоносную миссию шесть дней назад.

Процесс запущен… господи.

— Так, подожди, — одумалась я, возвращаясь к разговору и с подозрением глянув на собеседника: — Что значит «нравится наблюдать мои эмоции»?

— А-а… — замешкался Юмичика, похоже, не обдумав дальнейшую историю. Нервно усмехнувшись, пробормотал: — Ну, ты просто всегда такие глупости творишь, забавно наблюдать за тобой.

— Вообще не убедил, придумай оправдание получше.

— А что ты хочешь, чтобы я сказал?! — взвился парень, театрально разведя руками и вздохнув: — Что мое сердце трепещет, когда я вижу твою улыбку, а сама ты явилась мне благословением?

— Ну а почему нет? — солидарно уточнила я, с наигранным превосходством убрав за ухо выбившуюся прядь волос. — Я настоящее произведение искусства, мое тело теперь просто идеально, а вкус в стиле лишь подчеркивает сильные стороны.

— Это ты про свой ошейник что ли?

— Это чокер, и он носит не только декоративную функцию.

— Ну, если тебя капитан на поводок сажает, я не удивлюсь, — пробормотал парень, — ведешь себя порой, как бешеная собака.

— Господи… это ограничитель, дурака кусок. Как та же повязка на глазу у капитана Зараки. Только он сдерживает свою силу, а я — накопленную.

— Его снимать нельзя?

— Можно, но с определенным заклинанием, которое активирует метку высвобождения реацу, — махнув за спину, сообщила я.

— Так ты не просто так забила половину спины татухами?

— Конечно, нет! В первую очередь исходила из практичных соображений, — язвительно зашипела я, — для души я на бедре набила.

— Чего?! Ты же девочка!

— Хуевочка! Вы уже задолбали! Один тут возникал… теперь ты еще.

— Еще? А кто?.. Капитан что ли твой? Пф, могу понять… хотя, за последние года я от тебя уже всего, что угодно могу ожидать. И… а как?..

— Что «как»? — заворчала я.

— В последний раз ты щеголяла с открытыми ногами лет семь назад. И… как он?..

— Ты не хочешь этого знать.

— Ладно, я не хочу этого знать.

Хоть я и бубнила, как старая бабка, беседа мне определенно приносила удовольствие. С некоторых пор таких моментов беззаботного веселья, когда можно было расслабиться, ни о чем не думать, становилось все меньше. Раньше я старалась не брать слишком много миссий по уничтожению Пустых или поимке преступников, но чем чаще удавалось вырваться за пределы Серейтея, тем легче дышалось.

Восемь лет… какой-то ужас. Как могло так быстро пролететь время? Не понимаю. Казалось, только вчера я надрывалась от банальных тренировок по фехтованию, да шарахалась каждой тени. А сейчас… Сейчас факты таковы, что до вторжения Куросаки Ичиго с друзьями осталась, наверное, пара месяцев, не больше. Как я уже и говорила, благодаря званию лейтенанта мне дозволялось отслеживать распределение миссий, а также патрулей. Кучики Рукию отправили на легкое задание, которое могло быть завершено за два-три дня, но она отсутствовала практически неделю.

Что ж мне делать? Мне казалось, что восьми лет хватит, чтобы определиться с планом действий, определиться… со стороной. Ни черта. Хоть я и продолжала исполнять тайные поручения Айзена, видеть его истинное лицо, меня до сих пор мучили сомнения. Сомнения во всем. Потому что помимо психопата-капитана я успела привязаться к другим людям, они стали неотъемлемой частью моей жизни. Такая комфортная приятная обстановка… Удобство и привычный ритм жизни не просто расслабляли, но и подкупали.