Все по-настоящему

Клим пытается выпрямиться в кресле, но он явно храбрится, а зря! Если он продолжит в том же духе, я умру первой… От страха. От жуткого страха за него.

— Ты спятил?! Нет, я поверить не могу! Ты — владелец крупнейшей в стране фармацевтической компании, веришь в силу валидола?! — Наконец, приносят тонометр. Я надеваю манжету на руку Клима и включаю аппарат, не переставая его распекать: — Чтоб ты знал, ни валидол, ни корвалол, ни валокордин просто не в состоянии улучшить обмен веществ в сердечной мышце! Они даже на артериальное давление повлиять не в силах! Фуфломицин это — вот что!

Клим смеется. Я поднимаю взгляд и тону в серебре его глаз. Моргаю.

— Мне уже лучше.

— Правда?

— Да. Не знаю, что это было, но точно не инфаркт.

Тонометр пикает, фиксируя показание. Манжета начинает сдуваться.

— Давление повышено, — севшим голосом шепчу я, чувствуя мелкую-мелкую противную дрожь в коленях. — С тобой уже случалось что-то подобное?

— Э-э-э…

— Не вздумай мне врать!

— Ну, было пару раз.

— И что ты делал? Пил корвалол? — суживаю глаза.

— Да я пошутил, Тат… — слабо улыбается этот… дурак! Идиот просто! Ну, разве можно так со своим здоровьем?! Ему же сорок всего! А он загнал… Просто загнал себя… и я не знаю, как ему помочь — вот, что самое мерзкое. — Эй! Тат, ну, ты чего?

Меня трясет мелко-мелко. И ведь понимаю, что ему сейчас не до выяснения отношений, а все равно хочется наорать. Да так, чтобы мозги на место встали. А лучше — треснуть. Я не слишком верю в педагогику битья, но… с ним вот просто руки чешутся! И понимая это, Клим медленно, будто это стоит ему немалых усилий, протягивает руку и осторожно касается моих пальцев.

— Я хочу, чтобы ты нормально обследовался, — цежу, глядя на стюардесс, которые так и стоят над нами.

— Ты ж теперь от меня не отстанешь?

— Нет. Можешь не надеяться.

— Ладно.

Я настроена выдержать целый бой, и его неожиданная капитуляция заставляет меня вскинуть брови.

— Ладно? И все? Ты не будешь со мной спорить?

— Не буду.

Клим закрывает глаза и чуть свешивает голову. Он может говорить все, что угодно. Но я вижу, что даже теперь он все еще не пришел в себя. И это заставляет меня вновь напрячься. Растираю виски и снова оборачиваюсь к стюардессам.

— Скажите, мы можем остаться на этих местах до окончания полета? Если потребуется, мы доплатим за комфорт по прибытию в аэропорт. Как вы понимаете, мне нужно контролировать состояние мужа…

Девочки нерешительно переглядываются. Но, о чем-то пошептавшись в сторонке, все же позволяют нам остаться в бизнес-классе. Отдаю им растаявший компресс, благодарю за помощь и, шепнув Климу о том, что скоро вернусь — бреду в хвост за своими вещами.

— Видишь, моя все равно взяла, — шепчет Клим мне на ухо, когда я возвращаюсь.

— Что именно?

— Мы летим бизнесом.

Фыркаю, закатываю глаза и устало откидываюсь на спинку кресла.

— Тебе точно лучше?

— Да все нормально. Так, качнуло немного в проходе. А эти развели панику.

— Видела я, как все нормально! — шиплю, не открывая глаз. — Даже не мечтай, что я позволю тебе спрыгнуть с темы. Ты уже пообещал мне обследоваться, и сделаешь это, иначе…

— Иначе что?

И правда! Как-то я не продумала свою угрозу до конца.

— Иначе секса тебе не видать, как своих ушей! Еще не хватало, чтобы тебя на мне прихватило, — бормочу я, скрывая за глупой бравадой непонятно откуда взявшуюся робость.

— Пару дней назад тебя это не волновало, — напоминает мне Клим, наклонившись к моему уху. — К тому же я могу быть снизу. Или сзади… Словом, не обязательно на тебе.

Совершенно неожиданно к моему за него страху примешивается возбуждение. Я забываю дышать, когда представляю то, о чем он говорит. Медленно-медленно поворачиваю голову, скользя затылком по кожаной обивке кресла. Нос к носу с ним… Любимым. Взгляд Клима такой глубокий, что в нем захлебнуться можно. Он манит и утаскивает меня в серебряную глубину. На очередной виток спора просто нет сил — все они уходят на то, чтобы оставаться на поверхности.

— Ты обещал. Уверена, в Германии обследование займет от силы пару часов.

Наклоняюсь еще ниже и прежде, чем он успевает мне что-то ответить, касаюсь губ Клима своими. Наверное, существуют миллионы причин не делать этого, но все они становятся такими неважными на фоне моей огромной любви. В ответ Клим кладет ладонь мне на затылок, притягивает ближе и сам толкается языком в рот. Это не первый наш поцелуй, но сейчас меня ведет особенно сильно. Я так долго его ждала, так долго любила, что теперь, получив, просто не могу в это поверить. Все случившееся кажется мне волшебным сном. Втягиваю в себя тепло его дыхания. Но тут командир по громкой объявляет о скорой посадке, и, все волшебство развеивается.