Все по-настоящему

— Профессор Кёлер. Он — просто гуру в сфере трансплантологии, — объясняю мужу и, вытянув шею, принимаюсь вертеть головой по сторонам. Мне ужасно не терпится познакомиться со светилом медицины. Прав был Клим — эта поездка помогла мне отвлечься от мыслей о моем маленьком пациенте. И хоть я не до конца еще оправилась от того, что случилось, дышать мне все же стало полегче.

— Тогда иди. Без тебя справлюсь. Только…

— Да?

— Если этот сопляк еще хоть раз протянет к тебе свои грабли, я их ему повыдергиваю. Согласись, некрасиво получится.

Клим говорит со мной по-русски. А смотрит исключительно на Клауса. Да так смотрит, что тот, не зная языка, все понимает, как надо. Улыбается, убирает руки, а когда мы отходим на безопасное, по его мнению, расстояние, шепчет:

— Ну и варвара ты себе выбрала, Тата!

Смеюсь. Заправляю волосы за ухо и перевожу взгляд на Клима. Ну, не знаю. На варвара Клим не похож… Напротив, он выглядит довольно цивилизованно в дорогущем костюме и с новой стрижкой, которую сделал перед самым нашим отъездом. Очень солидно и внушительно. Как самый настоящий бизнесмен, коим он и является. Эх… Вот же! Залипаю на собственном муже! Расскажи кому — засмеют. Но ведь это правда. Я вообще никого, кроме него, не вижу. Клаус даже вынужден толкнуть меня в бок, чтобы привлечь внимание к новым гостям, среди которых я узнаю и профессора Кёлера. Поскольку его фото довольно часто можно встретить на страницах научных журналов, ничего удивительного в этом нет. А вот в то, что Шульман-старший представляет меня не как жену Терентьева, а как одного из изобретателей сердечного клапана — странно. Все же я в данной компании выступаю в роли «плюс один». То есть такого себе приложения к мужу. Но, кажется, так думаю только я. Кёлер же степенно кивает, выказывая мне свое уважение, и ввязывается со мной в довольно оживленную беседу. Мне приходится здорово напрячься, чтобы ничего не упустить из его сбивчивой торопливой речи. Все же без практики языковые навыки теряются, как ни крути. А через пару минут к нам подходит и Клим. Шульман вновь оживляется:

— Господин Терентьев. Супруг госпожи Манукян. И мой партнер…

Прикусываю щеку, не давая сорваться с губ испуганному смешку. Но Клим безошибочно угадывает мое настроение. Бросает на меня смеющийся взгляд, пожимает руку профессору и, склонившись к моему уху, шепчет:

— Супруг госпожи Манукян? Так меня еще не представляли.

Касаюсь лбом атласного лацкана на его пиджаке. Не знаю даже, что делать — оправдываться или смеяться.

— Твой немецкий гораздо лучше, чем я думала, — улыбаюсь.

— И не надейся.

— Ты… обиделся, да?

— Шутишь? Это даже как-то приятно.

— Что именно?

— То, что у меня такая жена.

Закусываю губу, чтобы не расплакаться. Я понимаю, что это вовсе не признание в любви, а скорее комплимент моим достижениям… Но слова Клима один черт трогают что-то глубинное в моей душе. И заставляют мучительно сжиматься сердце. Он ведь даже не понимает, что все мои победы, бессонные ночи за конспектами и часы, проведенные у операционного стола — не что иное, как крохотные шажки на моем длинном-длинном пути к нему. Я, может быть, и сама только сейчас это осознала…

Набираю побольше воздуха в легкие и заставляю себя отлепиться от Клима. Если бы я не знала мужа так хорошо, то подумала бы, что он сам смущен сказанным. Но ведь такого просто не может быть. Это же Клим Терентьев! Где он, а где смущение, так?

Переплетаю с ним пальцы и возвращаюсь к прерванной беседе, большую часть которой я и так пропустила из-за обмена любезностями с мужем. А пару минут спустя нас приглашают за стол.

От Шульманов уезжаем одними из первых, сославшись на усталость после дороги. Держась за руки, бредем к машине.

— Ну, и о чем ты шепталась с Клаусом в библиотеке? — спрашивает Клим, когда мы рассаживаемся по местам.

— Договаривалась о твоем обследовании. Клаус завтра же все организует.

— А со мной посоветоваться ты не могла?

— О чем здесь советоваться? Ты мне пообещал пройти обследование. Я о нем договорилась.

— И теперь твой бывший думает, что ты вышла замуж за какую-то развалину!

— За варвара…

— Что, прости?

— Он думает, что я вышла замуж за варвара, — смеюсь и дурашливо растрепываю волосы на голове Клима. — Ты строил очень злобные рожи, глядя на нас. Я даже почти поверила, что ты ревнуешь.

— Смешно тебе, значит? — прищуривает глаза Клим, сбрасывает скорость и съезжает на обочину трассы. Выглядываю в окно.

— Что ты делаешь? Почему мы остановились?

— Вот поэтому!