Все под контролем

— Нет, нельзя, я хочу, чтобы ты осталась.

— Пожалуйста!

Что мне оставалось делать? Я чувствовал, что ей больно и страшно оставаться одной.

— Ладно, пойдем вместе… но ты будешь меня слушаться?

— Да, да, конечно!

Она подпрыгнула и бросилась одеваться.

— Нет, погоди! — Я указал на ванную. — Что надо сделать первым делом? Пойди умойся, вымой голову, потом я тебя высушу, ты переоденешься, и тогда мы пойдем. Хорошо?

Келли дрожала от возбуждения, как собака перед прогулкой.

— Да, хорошо! — И она ринулась в ванную.

Я присел на кровать и, просматривая каналы новостей, крикнул в ванную:

— Келли, не забудь почистить зубы, а не то они у тебя выпадут и тебе нечем будет жевать, когда вырастешь!

— Да, да, конечно! — раздалось в ответ.

Больше про Макгира по телевизору ничего не говорили. Немного погодя я зашел в ванную. Тюбик с зубной пастой был не открыт.

— Ты чистила зубы?

Келли виновато кивнула.

— Давай-ка понюхаем, — сказал я. Нагнувшись, я понюхал. — А вот и не чистила. Может, ты не умеешь чистить зубы?

— Умею.

— Тогда покажи.

Келли взяла зубную щетку. Щетка была слишком велика для ее маленького рта, и она просто двигала ею из стороны в сторону.

— Думаю, не так тебя учили, правда? — спросил я.

— Нет, так! — ответила Келли.

Я медленно покачал головой. Я знал, что учили ее правильно.

— Ладно, сделаем это вместе, — сказал я.

Выдавив немного пасты на щетку, я поставил Келли перед зеркалом. Она стояла рядом со мной и наблюдала за тем, как я делаю вид, что чищу зубы. В конце концов приглядывать за детьми было не так уж и сложно. Все сводилось к принципу ОДП: объяснение, демонстрация, подражание. Именно: вместо того чтобы проделывать это с оружием в руках в помещении, полном новобранцев, я проделывал это в компании семилетней девочки.

— А теперь делай как я, потом чисти кругами. И не забывай про коренные.

А потом вышла глупость. Глядя, как я притворно чищу зубы, Келли стала смеяться, и зубная паста, которую она набрала в рот, забрызгала все зеркало. Я рассмеялся с ней заодно.

Закончив умывание, Келли надела новые джинсы и футболку. В торговом центре я купил нам и одинаковые бейсболки: черные, хлопчатобумажные, с надписью «Вашингтон, О. К.». [52]

Я смочил волосы, умылся, и теперь мы оба блистали чистотой. Келли надела новое синее пальто, и мы приготовились идти. Мой план состоял в том, чтобы подобраться поближе к дому Пата. Если он позвонит в шесть, мы сможем встретиться прямо там.

Так, а что же делать с дискетой? Я решил спрятать ее в номере, потому что собирался разделить свое сокровище: если дискета останется здесь, а Келли пойдет со мной и нас сцапают, то, по крайней мере, часть моей работы им не достанется. Длинный буфет темного дерева с телевизором наверху занимал треть номера; он был фута два в высоту и покоился на ножках высотой полдюйма. Приподняв один угол, я прикрепил дискету лентой к нижней части буфета и оставил пару «ябедников». В последний раз оглядел комнату, и мы вышли.

По-прежнему моросил дождик, и было чуть холоднее, чем ранним утром. Келли была на верху блаженства; я улыбался в ответ на ее улыбки и счастливые повизгивания, но в глубине души страшно беспокоился из-за Пата. Когда мы шли по вестибюлю, я подумал: не позвонить ли Эвану? Потом решил, что не надо. По крайней мере пока. Он может понадобиться мне позже. Ему отводилась роль джокера в рукаве.

Все пространство было испещрено гостиницами. Мы зашли в одну, находящуюся через дорогу, метрах в четырехстах, и по телефону из вестибюля я заказал такси. Келли ждала снаружи, под навесом.

Выйдя, я сказал:

— Когда мы сядем в такси, я надену на тебя капюшон, а ты прислонись ко мне, как будто дремлешь. И помни: ты обещала делать все в точности как я скажу.

Такси рвануло с места и повезло нас в Джорджтаун. Келли привалилась ко мне, и я ткнул ее носом в колени, прикрыв капюшоном, чтобы спрятать лицо.

Когда мы вышли из такси, было четыре часа, и все вокруг выглядели такими нормальными: болтали, прогуливались и радовались покупкам. Первый час или около того мы тоже разгуливали и перекусывали. В половине шестого мы сидели в торговом центре. Там было тепло, и нас обоих разморило.

Я взял кофе, Келли — молочный коктейль, к которому пока не притрагивалась, потому что только что уплела бургер. Я смотрел на свои часы каждые полминуты до без пяти шесть. Потом включил телефон. Батарейки были новенькие, сигнал отличный.

Уже шесть.

Телефон молчал.

Прошла минута.

Две.

Я сидел почти парализованный, все еще не веря. Келли была поглощена комиксом, который сама и выбрала.

Прошло еще четыре минуты. Безнадега. Пат не бросил бы меня, разве что не смог бы сдержаться. Ему не хуже, чем мне, было известно, что во время операций опоздать на минуту — все равно что на час или на день, потому что от этого зависели человеческие жизни. Атака могла начаться без огневой поддержки.

Должно быть, возникли проблемы. И проблемы серьезные.

Я держал телефон включенным. Наконец, в шесть двадцать, я сказал:

— Пойдем-ка, Келли, навестим Пата.

Мир перестал казаться нормальным. Творилось черт-те что. Улетучилась последняя надежда.

28