Все предельно

Моя мать пыталась бросить курить, и ей это почти удалось правда ее хватило не на долго. Приехав на день раньше из колледжа погостить на апрельские каникулы, я застал нашу кухню такой же прокуренной как и всегда. В ее глазах было одновременно торжество и стыд. «Я не могу, — сказала она. — Алан мне так жаль — я знаю что ты хочешь чтобы я бросила, знаю что должна, но без этого моя жизнь пуста. Я ничем не могу заполнить пустоту. Лучше бы я никогда даже и не начинала».

Через две недели, я окончил колледж, у моей матери был новый удар — совсем небольшой. По настоятельной рекомендации доктора, она снова пыталась бросить курить, потом набрала пятьдесят фунтов и снова принялась за старое. «Как собака, возвращающаяся к своей рвоте», фраза из Библии; одна из моих любимых. Мне с первого раза удалось устроиться на хорошую работу в Портланде — можно сказать, просто повезло, и я начал уговаривать маму бросить ее работу. Я знал что это будет трудно, но даже не представлял насколько.

Я уже почти сдался, бившись до последнего, пытаясь ее убедить.

— Вместо меня, подумай лучше о себе, ты должен устраивать свою жизнь, — сказала она. — Когда-нибудь ты женишься, Ал, поэтому лучше сбереги-ка деньги. Подумай о своей жизни.

— Ты моя жизнь, — сказал я поцеловав ее. — Ты можешь сколько хочешь сопротивляться или спорить, но это так.

И она сдалась. Мы прожили несколько счастливых лет — семь если быть точным. Мы жили раздельно, но я навещал ее почти каждый день. Мы много играли в джин, посмотрели кучу фильмов по видику, который я купил ей. У нас было ведро полное смеха, как любила говорить она. Я не знаю, должен ли я все эти годы Джорджу Стаубу или нет, но это были хорошие годы. Мне так и не удалось забыть ту ночь когда я встретил Стауба, хотя я так надеялся на это, но все детали, начиная со старика предлагающего мне загадать желание на полную луну и кончая пальцами Стауба на моей рубашке, прицепляющими к карману жетон, были такими же реальными как и в ту, первую ночь. А потом наступил день когда, я просто не смог найти свой жетон.

Я знал, что брал его собой когда переезжал в маленькую квартирку в Фолмаусе — жетон лежал в верхнем ящике моего ночного столика, вместе с парой расчесок, несколькими запонками и старым политическим жетоном с надписью гласившей BILL CLINTON, THE SAFE SAX PRESIDENT — но его там не было. И когда два дня спустя зазвонил телефон, я знал почему миссис МакКурди плакала. Это были те самые плохие новости, которых я так и не переставал ждать: за все надо платить.

Когда церемония закончилась, и казавшаяся бесконечной очередь друзей и знакомых подошла к концу, я вернулся в наш маленький домик в Харлоу, где мама проводила последние годы своей жизни, выкуривая сигарету за сигаретой и поглощая сладкие пончики. Были только Джина и Алан Паркер одни на целом свете; теперь я остался совсем один.

Я порылся в ее бумагах, прихватив некоторые из них, с которыми мне еще предстояло иметь дело, так же откладывая в сторону вещи которые бы я хотел сохранить и те, которые собирался отдать армии доброй воли. После этого, я встал на колени, и посмотрел под ее кроватью, увидев то, что я искал все это время, боясь признаться в этом даже самому себе: маленький пыльный жетончик с надписью: Я ЕЗДИЛ ВЕРХОМ НА ПУЛЕ В ПАРКЕ УЖАСОВ, Лакония. Я положил его на ладонь, иголка впилась в кожу, и я сильно сжал руку, наслаждаясь внезапной болью. Когда я разжал пальцы, мои глаза были полны слез, и двоившиеся слова накладывались друг поверх друга, как будто я смотрел трехмерное кино без специальных очков.

— Ты доволен? — крикнул я в пустоту. — Этого достаточно? — Но ответа не последовало. — Почему именно сейчас? В чем же этот хренов смысл?

И снова не было ответа, а почему он собственно, должен быть? Ты просто ждешь своей очереди, вот и все. Ты ждешь своей очереди, стоя под этой порочной луной загадывая на нее желания. Ты ждешь своей очереди, слушая как они кричат- они платят деньги за адреналин, а там, Верхом на Пуле, этого добра всегда навалом. Ты тоже можешь прокатиться, или убежать. Но это ничего не изменит, я так думаю. И кажется, там должно быть что-то еще, но его нет — за все надо платить. Забирай свой жетон и проваливай отсюда.

Пер. Виктор Вебер

Счастливый четвертак