Все против свекрови

– Это какая же ты власть? – повторила охранница, подбоченившись.

– А вот какая, – ответил Василий Макарович, сунув ей под нос удостоверение.

Удостоверение было самое настоящее. Дядя Вася просто исхитрился и не сдал его, уходя на пенсию. Правда, его своевременно не продлили в милицейской канцелярии, но это далеко не каждый мог заметить.

– «Куликов Василий Макарович…» – прочитала могучая тетка. – Так бы и говорил. А то сигналишь, сигналишь… Тут много таких развелось, которые сигналют. А чего тебе надо-то, Василий Макарович?

– Не твоего ума дело, – сухо ответил дядя Вася, обиженный на недружелюбный прием. – С начальством твоим надо поговорить.

– Ну, не хочешь говорить – не надо! – отступила охранница. – С начальством так с начальством. Я к тебе по-хорошему хотела, сама ведь пятнадцать лет в уголовном розыске протрубила… пока не уволили под горячую руку.

Дядя Вася, все еще обиженный, не поддержал разговор с бывшей коллегой и пошел к своей машине.

Ворота уже медленно раздвигались, и он проехал на территорию автобазы.

Вслед ему донесся хриплый голос охранницы:

– Удостоверение-то продли, Василий Макарыч!

Как уже стало известно дяде Васе, четвертая автобаза, или, выражаясь более официальным языком, автопредприятие номер четыре, было специализированное. А именно на этой автобазе находились исключительно мусоровозы, осуществляющие вывоз бытового и строительного мусора по всей территории нашего огромного города.

Соответственно, запах здесь стоял специфический. У Василия Макаровича с непривычки даже защипало глаза.

Встретив на дороге рослого работягу в сером комбинезоне, дядя Вася осведомился:

– Эй, служивый, а где ваше начальство помещается?

Рабочий прокашлялся, сплюнул на асфальт и протянул руку в сторону серого двухэтажного дома.

Дядя Вася кивком поблагодарил его, прошел к конторе и поднялся на второй этаж.

Дверь кабинета была широко открыта, и оттуда доносился оглушительный крик:

– А я чем виноват? Ну, слышал я, что у вас весь дом мусором завален, а я при чем? У меня все борта в разъезде! На мне восемьсот помоек! Вас много, а я один! Вы все мусорите, а я должен вывозить? Вы меньше мусорьте, вот и будет чисто… что? Что в договоре написано? Если три дня не вывезли, то неустойка? А кто вам сказал, что не вывезли? К вам уже борт едет! Да, едет, а если по городу пробки, так я не виноват!

Трубка с грохотом упала на аппарат, хозяин кабинета вскочил, подбежал к окну и заорал:

– Степаныч! Поганкин не уехал? Пускай едет на Заставскую, там уже дом мусором завален, население недовольно! Что значит – должен на Полтавскую ехать? Что значит – там тоже завален? Черт с ней, с Полтавской, я сказал – на Заставскую!

Закончив этот разговор, хозяин кабинета обернулся и увидел перед собой Василия Макаровича.

Василий Макарович стоял на пороге и в упор разглядывал начальника автобазы – маленького, кривоногого человечка с красным лицом и торчащими дыбом темными волосами.

– Вам что, гражданин? – спросил начальник раздраженно. – Вам кого?

– Вас, – ответил ему дядя Вася.

– Что значит – меня?! – Лицо начальника еще больше побагровело, он двинулся навстречу дяде Васе. – Если вы насчет вывоза мусора – то что я могу? На мне и так уже восемьсот помоек, а бортов не хватает, и где я еще людей возьму? Так что нет, нет и нет! Если только мы друг друга поймем… – И глаза начальника подозрительно забегали.

– Мы друг друга не поймем! – проговорил дядя Вася, доставая свое удостоверение. – Я вообще-то из милиции!

– Из милиции? – повторил как эхо начальник. – Так это вы меня неправильно поняли, я совсем о другом… а вы вообще-то по какому вопросу? Что вас конкретно интересует?

– Меня конкретно интересует – государственный номер «УГУ» семьсот двадцать шесть за вами числится?

– А я почем знаю? – начальник почесал в затылке, отчего его волосы еще больше взъерошились. – Я один, а бортов у меня много…

Он отступил к распахнутому окну, высунулся в него и закричал:

– Степаныч! Номер семьсот двадцать шесть «УГУ» наш?

Со двора ему что-то ответили, начальник повернулся к дяде Васе и настороженно ответил:

– Ну, допустим, этот номер числится за нами. А в чем, собственно, дело?

– Дело в том, что я должен его осмотреть. По нашим данным, он вчера участвовал в ДТП…

– В ДТП? – переспросил начальник и снова побагровел. – Только этого мне не хватало! ДТП-то серьезное? Жертвы были?

– Насчет жертв уточняется, – ответил Василий Макарович уклончиво. – А вы пока мне эту машину покажите, я должен проверить, имеются ли на ней следы аварии.

– Это можно, – неохотно согласился начальник и, снова подкатившись к окну, крикнул во двор: – Степаныч! Сейчас к тебе спустится товарищ из органов, покажешь ему семьсот двадцать шестой!

В это время телефон на столе у начальника зазвонил, он схватил трубку и раздраженно проговорил:

– Четвертая! Что значит – в суд подаете? На кого в суд подаете? На меня в суд подаете? Вас до самой крыши мусором завалило, выйти не можете? На работу два дня не ходили? А я при чем? А что я могу? На мне восемьсот помоек! Вас много, а я один!