Все ради тебя (СИ)

Адам подходит и становится рядом со мной. Ближе, чем его брат. Ближе, чем это допустимо. Я буквально чувствую жар его тела, запах, энергию, душу. Мне кажется, что она ко мне тянется — глупо…

Молчит. Это тоже глупо, но я не иду на контакт. Это не то, что мне нужно. Снова и снова ты будешь проигрывать — я же обещала. Поэтому упорно молчу, слегка улыбаюсь и гордо держу голову. Не даю плечам сникнуть. Хочется, если честно, ведь это сложно…не иметь возможности, как обычно, обнять и уткнуться ему в грудь. Позволить обнять себя и спрятать от всего этого высшего общества…

Мне здесь не то чтобы сильно нравится. Я всегда испытывала смешанные чувства от похожих приемов, и он это знает. Но я знаю, что теперь такие вещи для меня под запретом.

Я одна.

В этот момент одиночество ощущается особенно остро, и очень хочется хотя бы саму себя обнять себя за плечи, чтобы как-то защититься, но я не позволяю. Стоять до конца! Стоять и не падать духом! Возможно, вернувшись в те же апартаменты сегодня ночью, я вдоволь поплачу под душем, а может свернувшись в постели, где мы были одним целом — не знаю.

Но не здесь. И не сейчас. Это то, в чем я уверена на сто процентов.

Нельзя.

— Здравствуй, Лиза.

Слегка усмехаюсь.

Проиграл.

Голос его наполнен сарказмом и ядом. А чего ты ждал? Что я первая поздороваюсь? Да сейчас.

— Здравствуй, Адам. Как дела?

Вау. Выходит вполне себе ничего! Я молодец. Непринужденный тон, улыбка, внешнее спокойствие — я правда молодец. Держусь на все сто процентов! Как и приказала самой себе. И его это бесит.

Слышу, как скрипит зубами. Как прожигает меня взглядом чувствую…интересно, ты сейчас ощущаешь то же, что и я? Пропасть между нами? Невозможность «как раньше»? Исчезнувшее «вместе и навсегда»?

— Хочешь знать, как у меня дела?

— А ты хочешь, чтобы я ответила честно? — усмехаюсь наглее и поворачиваю голову к нему.

О да. Мой бык взбешен. Я в прямом и переносном смысле его красная тряпка. Ха! Как забавно…

Видимо, чувствуешь. Все чувствуешь. И как? Тебе вкусно?

Воздух напрягается вокруг нас. Сейчас искры полетят! Спорю на что угодно, Адам еле тормозит грубость, которая рвется наружу, и Сай это знает, поэтому благоразумно говорит.

— Так…давайте-ка успокоимся, окей? На нас все смотрят.

— А я и не напрягалась.

— Потанцуй со мной.

Что, простите? Ты серьезно?

Уже не сдерживаю смешок, выгибаю брови и поворачиваюсь к нему лицом. Мне не послышалось?

Не-а. Не послышалось. Адам смотрит на меня тяжело и прямо, без утайки. И это смешно. Серьезно, очень смешно, так что я и смех не сдерживаю. Прикрываю рот ладошкой, цыкаю, а потом голову на бок наклоняю и устало вздыхаю.

— Какое клише, Салманов. Думаешь, это сработает?

— Если это не работает, то в чем проблема согласиться?

Охохо…у меня много проблем с согласием всего, что связано с тобой. Целый список длиннее, чем у Деда Мороза, дорогой. Уверен, что хочешь послушать?

Цыкаю снова.

И, знаете? Судьба явно на моей стороне. Как раз в этот момент я замечаю безвкусное, кислотно зеленое платье последней пассии моего благоверного. Как удачно. Она как раз проходит мимо, как будто сам Бог ее послал! И я не стесняюсь, когда произношу ее имя нарочито громко.

— Марианна!

Девчонка вздрагивает, но оборачивается. Ее подружка любопытствует. Это почти мизансцена, и она прекрасна во всем, в основном потому что я ей управляю.

Хорошо…

Как же мне хорошо.

Видеть на ее лице удивление, страх? Страх?! Серьезно?! Теперь тебе, значит, страшно. Хм...как любопытно.

— Ты сегодня так великолепно выглядишь, — подчеркнуто сладко тяну, продолжаю улыбаться и смотреть ей в глаза.

Впитываю весь этот стыд.

Знаете, это особый вид кайфа, наблюдать за ней в этот момент. И за ним тоже. Адам теряет всю свою браваду, и вместо того становится напряженным и серьезным.

Ты ждешь скандала? Как глупо. Я до этого никогда в жизни не опущусь, потому что прекрасно знаю, что в этом мире сдачу нужно давать в тихую. Ну или в сучью, что точнее и ближе к истине.

Не дожидаясь, пока она придет в себя, ставлю пустой бокал на столик и вздыхаю притворно устало.

— Что-то мне подсказывает, вы с Адамом будете великолепно смотреться в тесном контакте. Ему это необходимо, понимаешь? Потанцевать с кем-то, кто заставит его чувствовать себя свободно. Например, с настоящей женщиной. Как считаешь? Ты сгодишься на эту роль?

Адам медленно переводит взгляд на свою подстилку, верно считывая все мои акценты, а я упрямо тараню ее взглядом. Закапываю. Да, я полность отдаю отчет в своих поступках: это месть. Однажды, когда его шлюха, кстати та самая, которую я застукала в его кабинете, посмела завязать со мной похожий разговор, Адам перекрыл ей кислород на всех уровнях. Теперь Милы нет нигде. Ни на одном показе, ни в одной рекламе. С ней разорвали все контракты, ведь никто и никогда не захочет записывать себе во враги кого-то вроде Салманова.