Все реки петляют (СИ)

Зацепил меня парень. По хорошему зацепил.

Глава 12. Форма зуба шестерни

— Перегонный куб горит! — в кузницу вбежал запыхавшийся Гарри. Через секунду, побросав инструменты, вся толпа мчалась к усадьбе поместья, где в сарае проводилось разделение нефти на фракции.

Вообще-то сараев здесь несколько: Дровяной, каретный, для старой рухляди, конюшня, которая по-существу тоже сарай, но утеплённый. Перегонку и вулканизацию, связанные с применением огня, мы проводим в старинном кирпичном строении, возведённом в стиле главного дома — со сводчатыми потолками. Правда, пол здесь не деревянный, а сложенный из подогнанных друг к другу камней. Так что большой пожар маловероятен — я вообще насчёт мер безопасности действую на рефлекторном уровне, громко комментируя принимаемые меры — в мальчишеские головы подобные сведения надо вбивать раз за разом, не жалея сил и времени.

Погибший аппарат погребён под грудой песка, которым тушил его Аптекарь. Следствие выявляет, что олово, которым всё было спаяно из медного листа, расплавилось, после чего произошло возгорание, напугавшее ребят яркой вспышкой. Мы пытались из того, что осталось после извлечения бензина и керосина, выгнать соляр. Он не настолько летуч, как более лёгкие фракции, вот и перегрели сосуд.

Малыш Гарри сразу помчался за подмогой, а более рассудительный и выдержанный Аптекарь догадался обратить свой взор к ящику с песком и деревянной лопатке на стенке над ним — простейший пожарный щит, каких у нас несколько, оказался уместен и роль свою сыграл.

Аппарат в ремонт, ребят похвалить, объяснить самыми простыми словами произошедшее и продолжать работы по плану. Ничего страшного не случилось — все молодцы.

Что у нас сегодня в плане? Молот, подвешенный через блок к потолочной балке. Ворот у стены, на который наматывается верёвочный трос, поднимающий груз, запорное устройство из кольца и чеки, чтобы отпускать ударный снаряд. Одним словом — приспособление, заменяющее мистера Смита с кувалдой в руках. Даже превосходящее мистера Смита, поскольку бьёт сразу по двум пробойникам — один удар, и в заготовке звена цепи образуются две продолговатых проушины-пробоины. Хотя, конечно, бьёт он не только по заготовке, а еще и по ушам — звуком… Неприятно, но терпимо. В дальнейшем надо бы что-то с этим сделать.

Мы продолжаем оснащать процесс изготовления якорной цепи. Нам их ещё три штуки делать для всё того же папиного флейта. А это очень много работы, которую хочется облегчить и ускорить. Теперь взрослому сильному мужчине остаётся только пропихивание очередного звена в отверстие предыдущего и сгибание, после чего подмастерья молотками "добивают" новое звено, прижимая "уши" друг к другу.

Операции проходят за один нагрев заготовки и идут подряд — мы за четыре часа укороченного "детского" рабочего дня собираем по десять футов цепи. Наловчились. Да и получается не слишком утомительно. В этом процессе даже маленькие участвуют на отдельных операциях. И задействуются не все поголовно, как было у нас летом с первым отрезком.

В "чистом" углу начато создание макета шестерни. На будущее я планирую выполнять их из бронзы, которая имеет наиболее прогнозируемые свойства и обладает достаточной прочностью. А пока на столе изображена окружность, на которой строятся зубцы — плоские вершины и провалы уже намечены, а мы вырисовываем эвольвенты, катая диск по поверхности окружности. Это поверхности, соприкасающиеся при взаимодействии шестерёнок — очень ответственное место.

Чертёж шестерни у нас большой, но мы его уменьшим вчетверо при помощи пантографа — как раз на уроках прошли параллелограммы. Так что двигаем науку сразу в жизнь. Вместо бумаги лист олова, вместо карандаша — штихель, вместо ластика — паяльник. Зато щуп копира пойдёт по желобку. А на другом конце иголка прорежет пластину воска. Лишнее мы осторожно удалим и зальём оставшееся жидкой глиной, которая потом будет очень долго высыхать там, где её никто не потревожит.

Рецептуру нам предложил всё тот же горшечник, что живёт выше по реке в старинной деревеньке с серьёзным названием Клейдон. То есть, конечно, предложил, когда я поинтересовался. Этот дядька нам без конца печёт точильные круги с тремя размерами зернистости абразива и пятью вариантами толчёного камня. Самый деручий из них тот "песок", что мы возим из Лондона — его там из белой глины вымывают и выбрасывают… в мешки, которые мы покупаем. Предполагаю, что это корунд, но в точности не уверен. Второй — кремень. А еще два мне неведомы, но на карандаш взяты. Пятый — самый мягкий — горшечная керамика, где пилящим компонентом работает песок.

Такая вот небольшая отрасль керамической индустрии, потому что инструменты стачиваются. А, чтобы её не утерять, я с гончаром сговорился — на будущий год примем его сына в нашу школу вместе с семейными рецептами и тайнами мастерства. На казарменное положение примем, а то каждый день в такую даль из дома и домой он слишком натопается.