Все романы в одном томе

– Слушай сюда, парень, – обратился он к Энтони, – ты пьян в стельку, да к тому ж тебя еще и поколотили, так что без помощи до дома не доберешься. Прокачусь-ка и я за компанию. Вижу, в долгу не останешься. Так где ты живешь?

Энтони не слишком охотно назвал адрес, а когда машина тронулась, водрузил голову на плечо соседа, погружаясь в мрачное, наполненное болью оцепенение. Проснувшись, он увидел, что спаситель уже высадил его из такси и пытается установить в вертикальное положение.

– Идти можешь?

– Да… с грехом пополам. Вам лучше со мной не ходить. – Энтони снова принялся с беспомощным видом ощупывать карманы. – Послушайте, – залепетал он извиняющимся тоном, опасно раскачиваясь на непослушных ногах, – боюсь, у меня нет ни цента.

– А?! Как это?

– Меня обокрали.

– Н-н-ну дела! Ты же обещал расплатиться, или мне послышалось? А кто заплатит за такси? – Он повернулся к водителю, рассчитывая получить поддержку. – Ты слышал, как он обещал заплатить? А еще вся эта трепотня про деда?

– Вообще-то, – пробормотал Энтони, забыв об осмотрительности, – это вы говорили без умолку. Но если зайдете завтра…

В этот момент из машины высунулся водитель и разразился кровожадной тирадой:

– Да наподдай ему покрепче, чтоб знал! Вот прощелыга поганый! Не будь он побирушкой, не вышвырнули бы на улицу!

В ответ на призыв таксиста кулак «доброго самаритянина» вылетел вперед, словно таран, и сокрушительным ударом поверг Энтони на каменные ступеньки крыльца, где он и остался лежать без движения, глядя, как раскачиваются над головой многоэтажные дома.

Прошла целая вечность, прежде чем он очнулся и понял, что сильно похолодало. Энтони хотел пошевелиться, но мышцы отказывались слушаться. По непонятной причине очень беспокоило, который сейчас час, но, дотянувшись до кармана, он обнаружил, что там пусто. И губы непроизвольно произнесли всем известную с незапамятных времен фразу: «Ну и ночка!»

Как ни странно, он почти протрезвел. Не шевеля головой, Энтони смотрел вверх, где посреди неба замерла луна, роняя свет на Клермонт-авеню, которая казалась таинственной бездонной пропастью. Вокруг не было никаких признаков жизни, на мир спустилась мертвая тишина, и только стоял неумолкающий шум в ушах. Но в следующее мгновение Энтони сам нарушил безмолвие отчетливым характерным звуком, тем самым, который он пытался воспроизвести в «Буль-Миш», стоя лицом к лицу с Блокмэном. Звук ироничного смеха, который ни с чем не спутаешь. Но из разбитых кровоточащих губ Энтони он вырвался жалким рвотным позывом стенающей души.

* * *

Через три недели судебный процесс завершился. Нить неиссякаемого запутанного клубка юридической волокиты, что разматывался в течение четырех с половиной лет, неожиданно оборвалась. Энтони и Глория, а также их оппонент Эдвард Шаттлуорт вместе с целым взводом бенефициариев давали показания, лгали и в целом вели себя непотребно, охваченные разной степени жадностью и отчаянием. Однажды мартовским утром Энтони проснулся и неожиданно понял, что сегодня в четыре часа дня будет вынесен приговор, и с этой мыслью встал с кровати и начал одеваться. Несмотря на крайне нервозное состояние, к его чувствам примешивался ничем не обоснованный оптимизм относительно исхода дела. Он верил, что решение суда низшей инстанции отменят, хотя бы по причине реакции на чрезмерно суровый «сухой закон», который в последнее время настроил людей против реформаторов и их реформ. И все же он возлагал больше надежд не на чисто юридические аспекты дела, а на выпады личного характера, направленные против Шаттлуорта.

Одевшись, он налил себе порцию виски, а затем пошел в комнату Глории и обнаружил, что она уже проснулась. Как считал Энтони, она по собственной прихоти пролежала в постели всю неделю, но врач посоветовал ее не беспокоить.

– Доброе утро, – прошептала она без тени улыбки. Ее глаза казались неестественно большими и темными.

– Как себя чувствуешь? – неохотно поинтересовался Энтони. – Стало лучше?

– Да.

– Намного?

– Да.

– Хватит сил пойти со мной днем в суд?

Глория кивнула:

– Да, мне хочется там присутствовать. Если погода хорошая, Дик заедет за мной и отвезет погулять в Центральный парк. Он вчера обещал. И только посмотри – вся комната залита солнечным светом.

Энтони машинально выглянул в окно и снова сел на кровать жены.

– Господи, как я нервничаю! – воскликнул он.

– Будь добр, пересядь, – торопливо попросила Глория.

– А в чем дело?

– От тебя пахнет виски. Я этого не выношу.

Энтони с рассеянным видом встал и вышел из комнаты. Чуть позже Глория позвала мужа, он сходил в магазин и принес картофельного салата и холодной курятины.

В два часа к дому подъехал автомобиль Ричарда Кэрамела. По его звонку Энтони проводил Глорию на лифте вниз и довел до края тротуара.

Глория поблагодарила кузена, сказав, что очень мило с его стороны отвезти сестру на прогулку.

– Ну что за глупости, – добродушно отмахнулся Дик. – Какая ерунда, и говорить не о чем.