Все страхи мира

— Я тут организовал маленький завтрак с сотрудниками аппарата командующего ВВС в Европе. Нам хотелось бы узнать вашу точку зрения на происходящие здесь события.

Джек рассмеялся.

— Просто великолепно! А мне хочется выслушать вашу точку зрения по тому же вопросу. — Он направился к своему номеру, чтобы переодеться. Почему они считают, что я знаю больше их? — подумал Райан. К моменту вылета самолёта он действительно узнал четыре вещи, о которых не подозревал раньше: советские войска, покидавшие территорию того, что раньше было Восточной Германией, были крайне недовольны тем, что им приходилось передислоцироваться в районы, совсем для них неподготовленные и где их никто не ждал. Далее, части бывшей армии ГДР были ещё более недовольны своим вынужденным увольнением, чем думали в Вашингтоне; возможно, у них оказались сочувствующие среди бывших сотрудников распущенной ныне службы безопасности — Штази. Наконец, хотя ровно дюжина членов «Фракции Красной армии» была арестована в Восточной Германии, по крайней мере столько же узнали о предстоящих арестах и исчезли до того, как за ними прибыла германская федеральная полиция. Райану сообщили, что именно этим и объясняется тревога на базе ВВС в Рамштейне.

Правительственный VC-20 «Гольфстрим» взлетел с аэродрома сразу после десяти утра и направился на юг. Бедные террористы, подумал Райан, посвятившие свою жизнь, силы и разум чему-то, что исчезало быстрее, чем германская территория позади. Они похожи на детей, у которых умерла мать. Никаких друзей. Они скрывались в Чехословакии и ГДР, не подозревая о приближающемся распаде обоих коммунистических государств. Где теперь искать им убежище? В России? Там их не примут. В Польше? А это уже совсем смешно. Мир изменился у них под ногами — и скоро изменится ещё раз, задумчиво сказал себе Райан. Их оставшиеся друзья тоже станут свидетелями меняющегося мира. Может быть, станут, поправил он себя. Может быть…

* * *

— Привет, Сергей Николаевич, — произнёс Райан, когда гость неделю назад вошёл в его кабинет.

— Здравствуй, Иван Эмметович, — ответил русский, протягивая руку. Райан вспомнил, что последний раз они стояли так близко друг к другу на бетоне Шереметьевского аэродрома в Москве. Тогда у Головко в руке был пистолет. Для каждого из них это был не лучший день, но, как часто бывает, забавно вспоминать, чем все обернулось. Головко, который почти — хотя и неудачно — сумел предотвратить величайшее в советской истории бегство, занимал теперь пост первого заместителя председателя КГБ. Добейся он успеха, вряд ли ему удалось бы подняться столь высоко, но за то, что он так проявил себя — хотя его усилия кончились неудачей, — его заметил президент страны, и карьера стремительно двинулась вверх.

Личный телохранитель Головко расположился в кабинете Нэнси вместе с Джоном Кларком, а самого Головко Райан проводил к себе в кабинет.

— Ничего особенного. — Русский разочарованно обвёл глазами голые стены. Только посреди одной Райан повесил довольно приличную картину, взятую в федеральном хранилище, и над вешалкой был прикреплён, разумеется, совсем не обязательный для государственного учреждения фотопортрет президента Фаулера.

— Зато у меня прекрасный вид из окна — не то что у тебя. Скажи, статуя Железного Феликса все ещё стоит посреди площади?

— Пока стоит. — Головко улыбнулся. — Насколько я понял, твой директор куда-то срочно уехал?

— Да, президент решил, что ему нужно безотлагательно с ним посоветоваться.

— По какому вопросу? — На лице Головко появилась лукавая улыбка.

— Представления не имею, — пожал плечами Райан и тоже улыбнулся. По многим вопросам, подумал он.

— Мы оба оказались в нелёгком положении, правда?

Новый председатель КГБ тоже не был профессиональным разведчиком — по сути дела это не было чем-то необычным. Очень часто на посту председателя этой организации, пользующейся такой мрачной славой, появлялся партийный функционер, однако партия тоже уходила в прошлое, и Нармонов выбрал для этой должности учёного, специалиста по информатике. Предполагалось, что он вдохнёт новую жизнь в главное шпионское агентство страны, сделает его более эффективным. Райан знал, что сейчас на столе Головко в его московском кабинете стоит персональный компьютер фирмы «Ай-би-эм».

— Сергей, я всегда говорил, что, если в мире восторжествует здравый смысл, у меня не станет работы. Посмотри, что происходит вокруг нас. Хочешь кофе?

— С удовольствием, Джек.

Через несколько минут гость удовлетворённо заметил, что кофе весьма хорош.

— Нэнси готовит его каждое утро. Итак, чем могу тебе помочь?

— Мне часто приходится слышать такой вопрос, но впервые в подобном заведении. — Из груди русского вырвался гулкий смешок. — Боже мой, Джек, тебе не кажется, что нынче происходит нечто похожее на наркотический сон?

— Нет, не кажется. Недавно я порезался во время бритья и не проснулся.

Головко пробормотал что-то по-русски, но Райан не разобрал слов. Впрочем, это не имело значения — переводчики доложат ему, когда примутся за обработку звукозаписи.