Все страхи мира

– Есть. Заместитель руководителя отделения в Денвере, – с лукавой улыбкой произнес Мюррей. – Это решит все проблемы. Хоскинс переходит из маленького отделения в крупное, играющее большую роль. В результате повышения он покидает командную структуру и снова начинает заниматься тем, в чем лучше всего разбирается; а если слухи, доходящие к нам о событиях в Денвере, соответствуют действительности хотя бы отчасти, у него там будет работы по уши. Предварительные данные, поступившие к нам относительно взяток, связанных с плотиной, указывают на огромный масштаб коррупции, Билл, – из рук в руки переходит двадцать миллионов долларов.

Шоу присвистнул.

– И все это за помощь одного сенатора и одного конгрессмена?

– Скорее всего это минимальная сумма. Последние сведения, которые мы получили, говорят, что подкуплены и те, кто кричал о вреде, причиняемом окружающей среде и природе, – как в правительственном агентстве, так и за его пределами. Кому другому мы сможем поручить распутать такое крупное дело? Уолт обладает нюхом на подобные штуки. Правда, он не может выхватить револьвер, не прострелив себе ногу, но у него нос настоящей ищейки! – Мюррей закрыл папку. – Как бы то ни было, ты поручил мне разобраться и сделать предложение. Вот я и говорю – пошли Уолта в Денвер или отправь на пенсию. Майк Делэни хочет вернуться – его сын поступает осенью в университет, и Майку хотелось бы стать преподавателем в академии. У тебя появляется вакансия. Все аккуратно, комар носа не подточит, но это зависит от вашего решения, мистер директор.

– – Спасибо, мистер Мюррей, – серьезно кивнул директор ФБР Билл Шоу и тут же широко улыбнулся. – Помнишь, как нашей единственной заботой было ловить бандитов? Я просто ненавижу эти административные проблемы!

– Может быть, нам не следовало ловить их так успешно, – согласился Дэн. – Мы все еще бродили бы по набережным Филадельфии, а вечерами пили бы пиво с полицейскими. И почему только люди так стремятся достичь вершины своей профессии? В итоге страдает твоя же жизнь.

– Ты рассуждаешь, как старый козел.

– А мы и есть два старых козла, – напомнил Мюррей. – По крайней мере в моих поездках меня не сопровождает охрана.

– Сукин ты сын, Дэн! – воскликнул Шоу, отхлебнул из чашки и пролил кофе на галстук. – Боже мой, Дэн, посмотри, что ты наделал!

– Это плохой знак, когда у мужчины льется изо рта, директор, – серьезно заметил Мюррей.

– Вон! Убирайся, пока я не разжаловал тебя в рядового полицейского.

– Только не это, мистер директор, только не это! – Мюррей перестал смеяться и стал почти серьезным. – Слушай, чем сейчас занимается Кении?

– Получил назначение на подводную лодку "Мэн". У Бонни в декабре будет ребенок. Вот что, Дэн.

– Слушаю, Билл.

– Это ты здорово придумал насчет Хоскинса. Мне нужно было выпутаться из этой ситуации как можно лучше. Спасибо.

– Не стоит благодарности, Билл. Уолт будет счастлив. Хотелось бы мне, чтобы все наши проблемы решались так же легко.

– Ты будешь следить за этим "Союзом воинов"?

– Я поручил это Фредди У ордеру. Думаю, через несколько месяцев все они будут в тюрьме.

Оба знали, что тогда будет ликвидирован еще один опасный очаг. Доморощенных террористических групп почти не осталось, и сократить их число на одну – крупный успех для этого года.

* * *

В пустынной прерии Дакоты забрезжил рассвет. Марвин Расселл, стоя на коленях на шкуре бизона, смотрел в сторону восходящего солнца. На нем были джинсы, и это составляло весь его наряд – он был голым до пояса и босым. Марвин был невысоким мужчиной – всего пять футов восемь дюймов, но мощи его тела позавидовали бы многие. Во время своего первого – и единственного – пребывания в тюрьме за вооруженное ограбление он познал пользу занятий атлетизмом. Началось это просто как попытка направить куда-то избыток энергии, переросло в убеждение, что в тюрьме лишь физическая сила может защитить человека, и стало, наконец, качеством, неразрывно связанным с воином народа сиу. Марвин весил, несмотря на средний рост, больше двухсот фунтов, и это были одни мышцы и сухожилия, ни унции жира. Его бицепсы походили на бедра иных мужчин. У него была талия балерины и плечи атлета, играющего на месте защитника в одной из команд Национальной футбольной лиги. Правда, у Марвина не все было в порядке с головой, но он не подозревал этого.