Все страхи мира

— Я цитирую его почти дословно. Когда он пришел и начал ругаться, я был в кабинете у Кабота.

Эллиот покачала головой.

— Вот какие они, рыцари холодной войны. Если мы с президентом будем выполнять свои обязанности должным образом, в мире не будет кризисов, а потому незачем их решать. В этом все дело, не правда ли?

— До сих пор вы отлично справлялись со своей работой, — заметил Гудли.

Советник по национальной безопасности не обратила внимания на его слова, глядя в сделанные ею заметки.

* * *

Стены были возведены, их тщательно изолировали листами пластика. Система кондиционирования уже действовала, устраняя из помещения влагу и частицы пыли. Фромм занимался столами, предназначенными для размещения станков. Впрочем, слово «стол» ни о чем не говорило. Это были конструкции, способные выдержать нагрузку в несколько тонн. На каждой ножке размещались винтовые домкраты. Сейчас немецкий инженер выравнивал столы с помощью спиртовых уровней, встроенных в станины.

— Идеально, — заметил он после трех часов работы. Каждый из столов покоился на массивном железобетонном основании толщиной в метр. После того как поверхность стала строго горизонтальной, ножки закрепили болтами, так что каждая из них составила единое целое с грунтом.

— Неужели станки должны быть такими устойчивыми? — спросил Госн.

— Совсем наоборот, — покачал головой Фромм. — Элемент жесткости здесь отсутствует. Станки плавают на воздушных подушках.

— Но вы сказали, что каждый из них весит больше тонны? — выразил сомнение Куати.

— Использовать такую систему очень просто — вы же видели фотографии судов на воздушных подушках, а они весят по сотне тонн и больше. Станки должны быть установлены на воздушных подушках, чтобы избавиться от земной вибрации.

— Каковы пределы допусков, к которым вы стремитесь? — спросил Госн.

— Примерно такие же, как и для астрономического телескопа.

— Но первые атомные бомбы…

Фромм перебил Госна:

— Американские атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, были изготовлены настолько примитивно, что их создателям должно быть сейчас стыдно. Эти бомбы растратили понапрасну почти всю взрывную силу — в особенности это относится к бомбе, уничтожившей Хиросиму. Сейчас никто не станет конструировать такое примитивное оружие — ведь вы не подумаете о том, чтобы готовить взрывное устройство с взрывателем из горящей пороховой трубки, правда?

Как бы то ни было, мы не можем использовать грубую конструкцию первых бомб, — продолжал Фромм. — Сразу после применения двух первых атомных бомб американские инженеры столкнулись с проблемой недостатка расщепляемых материалов. Эти несколько килограммов плутония, что имеются в нашем распоряжении, представляют собой самый дорогой материал в мире. Для получения расщепляемых материалов требуется завод стоимостью в миллиарды долларов. Затем следуют добавочные расходы на разделение изотопов — новый завод и еще миллиарды долларов. Одна Америка могла позволить себе затратить такие средства на осуществление первоначального проекта. Все ученые мира знали о ядерном распаде — это не было секретом, да и какие секреты могут быть в физике? — но только у Америки оказалось достаточно денег и ресурсов, чтобы предпринять такую попытку. А люди, — добавил Фромм, — какие у них были люди! Таким образом, первые бомбы — между прочим, их было три — были предназначены для использования всего расщепляемого материала, который имелся в распоряжении американцев, а поскольку главным критерием их оценки в то время считалась надежность, то эти бомбы были примитивными, но надежными и эффективными. А для доставки их к цели потребовались самые большие самолеты в мире.

Далее, после победы во второй мировой войне конструирование и изготовление атомных бомб превратилось из проекта военного времени, осуществляемого в отчаянной спешке, в подлинно научную работу. Реактор в Ханфорде производил всего несколько десятых килограмма плутония в год, и американцам пришлось использовать расщепляемый материал с гораздо большей эффективностью. Бомба типа М-12 стала одной из первых атомных бомб усовершенствованной конструкции, а израильтяне еще улучшили ее. Эта бомба обладала взрывной мощью, в пять раз превышающей тротиловый эквивалент той, что уничтожила Хиросиму, причем ее критическая масса была в пять раз меньше — улучшение по эффективности в двадцать пять раз! А мы сумеем еще более усовершенствовать ее — почти в десять раз, на целый порядок.

А вот группа настоящих экспертов, имеющих в своем распоряжении самое современное оборудование, сумела бы еще больше увеличить ее взрывную мощь — скажем, раза в четыре. Современные боеголовки — самое элегантное, самое пленительное…

— Две мегатонны? — недоверчиво спросил Госн. Неужели такое возможно? — подумал он.