Все страхи мира

— Сказал, что мне ничего не известно. Что ты — одна из наших лучших сотрудников, отличный человек. И это правда, Кэти. Ты не должна чувствовать себя одинокой. У тебя есть друзья, и, если я могу чем-нибудь помочь тебе — если любой из нас может помочь, — только скажи, и мы придем на помощь. Ты — член нашей семьи. Ты чувствуешь себя, наверно, оскорбленной, обиженной и очень смущаешься. Но это глупо, Кэти, очень глупо. Ты ведь понимаешь, что это глупо, правда? — Катц увидел, что на прелестные голубые глаза навернулись слезы, и в это мгновение ему захотелось убить Джека Райана, может быть, на операционном столе очень острым, очень маленьким хирургическим скальпелем. — Кэти, не замыкайся в себе, это не поможет. Друзья на то и нужны. Ты не должна чувствовать себя одинокой.

— Я не верю этому, Берни. Не верю.

— Пошли, поговорим у меня в кабинете. Там нам никто не помешает. Да и еда сегодня дерьмовая. — Катц вывел ее из столовой. Он был уверен, что никто не заметил случившегося. Через две минуты они вошли в его кабинет. Берни убрал кипу историй болезни с кресла и усадил ее.

— Последнее время он ведет себя просто странно.

— Скажи, ты действительно веришь, что Джек тебе изменяет? — Прошло полминуты. Катц видел, как она подняла и затем опустила взгляд, ее глаза остановились, глядя в пол. Кэти смирилась с действительностью.

— Это возможно. Да.

Вот мерзавец! — подумал Катц.

— Ты говорила с ним об этом? — Голос Катца звучал тихо и спокойно, но не равнодушно. Сейчас она нуждалась в помощи, а друзья, чтобы приносить пользу, должны разделить боль.

Отрицательное движение головы.

— Нет, я не знаю как.

— Ты понимаешь, что это необходимо?

— Да. — Согласие прозвучало как вздох.

— Это будет непросто. Запомни, — произнес Катц с ноткой надежды в голосе, — все может оказаться недоразумением. Какой-то безумной ошибкой. — Впрочем, сам Катц не верил этому.

Кэти подняла голову. По ее щекам текли слезы.

— Берни, может быть, это моя вина?

— Нет! — Катц с трудом удержался, чтобы не закричать. — Кэти, если в нашей больнице есть человек лучше тебя, то мне он, черт побери, не попадался! С тобой все в порядке! Ты меня слышишь! О чем бы ни шла речь, ты не виновата!

— Берни, я хочу еще одного ребенка, я боюсь потерять Джека…

— Если ты действительно так считаешь, то верни его к себе.

— Но я не могу! Он… — Самообладание полностью покинуло ее.

Только сейчас Катц понял, что у ярости не бывает границ. Он не мог направить ее куда-то, ему пришлось сдерживать ее в себе. Это оказалось нелегко, но Кэти больше всего в мире сейчас был нужен друг.

* * *

— Клаггетт, у нас неофициальный откровенный разговор.

Капитан третьего ранга Клаггетт мгновенно насторожился.

— Слушаюсь, коммодор.

— Расскажите мне о капитане первого ранга Риксе.

— Сэр, он мой командир.

— Я знаю, Клаггетт, — ответил Манкузо. — Но я командую соединением. Если возникает проблема с одним из шкиперов, это проблема с одной из моих лодок. Они стоят миллиард долларов каждая, поэтому я должен знать обо всем. Понятно, капитан третьего ранга?

— Так точно, сэр.

— Говорите. Это — приказ.

Клаггетт вытянулся, встал по стойке «смирно» и начал быстро рассказывать.

— Сэр, ему нельзя доверить отвести в сортир трехлетнего ребенка. С личным составом он обращается, как с роботами. Чрезвычайно требователен, но не хвалит никого, даже в случае образцового выполнения задания. Меня учили по-другому. Он отказывается прислушиваться к советам — к моим или кого другого, будь то офицер, старшина или матрос. Согласен, он командир. Он распоряжается на лодке, но ведь умный шкипер слушает, что ему говорят.

— Отсюда и столько рапортов с просьбой о переводе?

— Да, сэр. Старшина торпедного отсека не выдержал постоянных нападок — думаю, командир был не прав. Мичман Гетти — инициативный специалист. Содержал оружие в порядке, его подчиненные были отлично подготовлены, но капитану первого ранга Риксу не понравилось, как мичман добивался этого, и он начал преследовать Гетти. Я посоветовал командиру не делать этого, но капитан первого ранга поступил по-своему. Тогда Гетти обратился с рапортом о переводе, командир был рад избавиться от него и с рапортом согласился.

— Вы можете на него положиться? — спросил Манкузо.

— В техническом отношении он превосходный офицер. Великолепный инженер. Но о том, как следует обходиться с людьми, не имеет ни малейшего представления и слабо разбирается в тактических вопросах.

— Он заверил меня, что намерен доказать обратное. Сможет?

— Сэр, вы требуете от меня слишком многого. Я не знаю, имею ли право ответить на этот вопрос.

Манкузо понимал, что Клаггетт прав, но продолжал настаивать.

— Послушайте, Клаггетт, вы прошли тестирование на командование подводной лодкой. Привыкайте к трудным решениям.

— Сможет ли он добиться этого? Да, сэр. У нас хорошая лодка и отличная команда. То, чего не сумеет он, сделаем за него мы.

Коммодор кивнул и сделал паузу.

— Если у вас возникнут трудности с очередной характеристикой со стороны командира, сообщите мне. Полагаю, вы для него слишком хороший помощник, капитан третьего ранга.