Все точки над i

В руках у меня была «бомба», оставалось решить, что с ней делать. Даже не владея особыми знаниями, я поняла: Долгих, по крайней мере, три предприятия получил незаконно. С бывшим компаньоном вырисовывалась тоже занятная картина, он уступил свои права Долгих, а потом скончался. К документам был подколот листок, какое-то письмо, поначалу мне оно интересным не показалось, пока я не догадалась сравнить подписи компаньона Долгих на письме и та документах. Вряд ли их поставил один и тот же человек, а это значит, что документы были оформлены уже после смерти компаньона. Долгих наверняка постарался уничтожить образцы его подписи, чтобы не с чем было сравнивать, но предусмотрительный начальник охраны одно письмецо сохранил. Но это еще не все. То, что Долгих очень многое прибрал к рукам в нашем городе, было мне хорошо известно, то, что действовал обманом и убийствами не брезговал, тоже. Но я и подумать не могла, какой властью он обладал, они обладали, потому что Долгих вовсе не был одинок: если верить бумагам, рука об руку с ним наживали деньги еще шестеро, заключив негласный союз. Эта семерка контролировала буквально все: одни имели огромные деньги, а другие занимали ключевые посты, что и позволяло им плевать на закон без всякого опасения. Я почувствовала головокружение, мне стало ясно: даже имея на руках эти бумаги, я бессильна. Стоит заикнуться о них, и я окажусь в ближайшей канаве с перерезанным горлом, а бумаги вернутся к Долгих. В этом городе не было человека, способного противостоять этим семерым. Я запрокинула голову, разглядывала потолок и чувствовала себя абсолютно раздавленной. Бомба, которая убьет только того, кто завел часовой механизм. Бесполезные документы… впрочем, Ник, к примеру, извлек бы из них колоссальную выгоду. Павел тоже пытался. Наверное, он тоже надеялся на что-то, когда после смерти друга бумаги оказались у него И, наверное, как и я, ощутил жуткую пустоту в душе и безнадежность. И в конце концов решил на них заработать. Или все было иначе? И он с самого начала хотел только одного: получить свой кусок при дележе? Для этих типов миллион сущий пустяк, они бросят его, как кость собаке. Я потерла виски руками, прошлась по комнате. Вид документов на столе причинял почти физическую боль. Я собрала их, сунула в папку. Бесполезный груз, нелепая шутка судьбы. Я могу отдать им бумаги, потребовав вернуть сына. И уеду отсюда. Долгих согласился на это в прошлый раз, возможно, согласится и теперь. Только Рахманову ничто не помешает, выждав время, вновь забрать сына или поступить еще проще: пристрелить меня. Ник всегда к его услугам. Но не страх останавливал меня, мне претила мысль о том, что они опять выиграют. Эта мысль доводила меня до лютого бешенства, до алых кругов перед глазами. И я знала, точно знала, что никогда не соглашусь на это.

Больше всего сейчас мне хотелось напиться до бесчувствия, но мне это никогда не удавалось, ноги не слушались, а вот сознание все равно оставалось ясным.

Однако я отправилась в ближайший кабак, а потом кочевала из одного в другой, усердно вливая в себя водку под неодобрительными взглядами барменов, пока наконец не поняла: если не отправлюсь домой, то, скорее всего, свалюсь под стол. Я брела к дому, сунув руки в карманы, раскачиваясь из стороны в сторону, то хохотала, как безумная, то начинала реветь. Потом гоняла пивную банку по пустынной улице и вдруг с веселым озорством сказала:

– Плевать мне на мою гребаную жизнь.

Я ввалилась в квартиру и сползла по стене на пол, напротив плаката с Че Геварой, и начала приставать к команданте. Он был лучшим в мире собеседником, потому что умел слушать.