Все в имени твоем

Рьянн любит ее! Как она только могла в этом сомневаться? Илламэль подняла к небу лицо и засмеялась: как чудесно. Она тоже любит своего лорда и готова кричать об этом на весь мир.

Илла взмахнула руками и закружилась в радостном вихре только что придуманного ею танца.

… Рьянн смотрел на счастливое личико девушки и клялся себе, что на этот раз все сделает правильно. Он не испугает и не сломает ее. Он будет терпелив, и она поймет, подчинится, станет только его.

Он смотрел на нее – веселую, мягкую, доступную и … закипал. Ему до боли хотелось сорвать это дурацкое платье, которое купил не он. Окунуться в нее, вздохнуть запах ее тела, волос, уронить на теплую пушистую постель из трав и цветов. Подчинить, заклеймить самым крепким, самым несмываемым клеймом, который только может мужчина поставить на женщине.

А Илламэль вдруг взмахнула руками и закружилась, в точности повторяя танец Мэльлиты Ливит.

И лорд Рьянн Толли сорвался! Он рванулся к ней, сжал, вдавливая в себя, так что у нее перехватило дыхание. Но он не видел и не хотел видеть ее испуганных глаз. Его губы повелительно захватили ее рот, требуя, властвуя, забирая все, что она могла дать.

- Ты моя, – прорычал он, почти не разрывая поцелуя. – Скажи, что ты только моя.

В его требовательном голосе было столько боли, почти ярости, что она была потрясена до основания души.

- Твоя. Навсегда, – прохрипела Илламэль, когда он дал ей возможность ответить.

Его поцелуи стали еще более обжигающими, страстными, утверждающими – на грани грубости и жестокости. Она задыхалась от его напора, сокрушающей непреклонности. Он брал, ничего не давая в ответ. Он требовал, не признавая отказа. Он заставлял любить, не желая слышать.

… Илламэль была сокрушена и оглушена … но у нее хватило сил сказать ему «нет», потому что она хотела любви, а не насилия. В каком бы виде оно не проявлялось.

Глава 13

Небывало теплая, почти аномальная погода продержалась еще целый месяц.

Каждое утро Илламэль отправлялась в Академию в собственном экипаже, который ей подарил Рьянн. Он настоял на том, чтобы она ездила, а не ходила на учебу пешком, раз уж не хочет жить в элитном общежитии на территории академического замка. Огромный старинный замок Академии был виден из ее окон, но, по правде говоря, идти до него было далековато – он находился на самом краю мыса, далеко выступающего в океан.

Учиться Илламэль очень понравилось, хотя она, конечно, сильно отставала от однокурсников по многим предметам. У нее все же было не систематическое образование. Поэтому Илла просиживала за учебниками все свободное время, наверстывая упущенное. Помощь Зоэлль здесь оказалась просто незаменимой. У нее хватало терпения обучать Иллу по нескольку часов каждый день, но девушка была благодарной ученицей – ее идеальная, фотографическая память способствовала мгновенному запоминанию информации.

Обычно они занимались по вечерам. Демонесса, как правило, приносила нежные и очень вкусные пирожные, они устраивали поздние чаепития, во время которых Зоэлль учила девушку придворному этикету и всему, что она должна знать о высшей знати. Рассказывала много интересных историй из жизни императорского двора. Но Илле многое и самой было известно – ведь ей приходилось бывать в монастыре на занятиях богатых воспитанниц.

Новые знакомства, суетливая, но веселая студенческая жизнь – Илла иногда с удивлением думала, уж не приснилась ли ей прежняя суровая монастырская жизнь?

Рьянн больше ее не навещал, и Илламэль скучала по нему. Очень … но она дала себе зарок не злиться и не ждать. Когда у него будет время – он придет.

Лорд Марэт, пользуясь тем, что Илламэль нужно многое выучить, не отягощал ее вызовами на места преступлений, хотя иногда все же пользовался ее подсказками. Это давало Илламэль надежду, что в МИФе ее дождутся.

Этот день прошел как обычно. Илле, как и немногим другим студентам, жившим в городе, приходилось приезжать в замок Академии немного раньше тех, кто жил в общежитии, чтобы успеть переодеться к утренним занятиям по боевой подготовке.

Каждое утро суровый и жесткий тренер наг Ааппо Иро гонял их целых два часа по пересеченной местности специально оборудованного для этого учебно-тренировочного полигона. Он находился в пространственном изломе, так что бегать приходилось то по заснеженным горам, то горячей пустыне, то еще по более суровым местностям, смотря какое в этот день было настроение у преподавателя.

Потом они сражались с искусственно созданными существами всех мыслимых и не мыслимых видов опять в зависимости от того, как именно тренер хотел поиздеваться над ними. А фантазии и изощренности по истязанию студентов-первокурсников ему было не занимать.

Так что к концу его тренировок одна половина мечтала самолично задушить мучителя, другая самой сдохнуть прямо не выходя из полигона.

И только через четыре часа этого марафона студенты переходили к менее активным теоретическим парам.

Академию адепты покидали после пяти вечера.