Все вечеринки завтрашнего дня

– Так и осмелились, — сказала Тесса. — Самое выгодное расположение.

– Но это… это прямо как "Округ Ниссан".

– "Платный аттракцион на входе". Этот район — приманка для туристов, так?

– Много же народа отправится туда, где нет полиции.

– Автономные зоны заманчивы сами по себе, — сказала Тесса. — Данная зона здесь уже так давно, что стала для города почтовой открыткой номер один.

– Страх божий, — сказала Шеветта, — это… это же просто убийство.

– Кому, как ты думаешь, корпорация "Счастливый дракон" платит за аренду? — спросила Тесса, гоняя платформу туда и обратно, чтобы снять панораму фасада.

– Без понятия, — сказала Шеветта. — Эта хрень стоит прямо посреди того, что раньше было улицей.

– Забудь об этом, — сказала Тесса, двинув вперед, в гущу пешеходного движения, втекающего и вытекающего с моста. — Мы прибыли как раз вовремя. Мы сделаем хронику местной реальной жизни, пока никто не успел застолбить эту тему.

Шеветта отправилась следом, еще не разобравшись, что она чувствовала.

***

Ленч они ели в мексиканской забегаловке под названием "Грязен Господь".

Шеветта не помнила ее по прошлой жизни, но забегаловки на мосту частенько меняли название. А также размеры и форму. Так получались странные гибриды: например, салон причесок и устричный бар решали объединиться в более крупное заведение, где подстригали волосы и подавали устриц. Иногда этот метод срабатывал: одним из "долгожителей" на мосту со стороны Сан-Франциско был салон татуировок, наносимых вручную, кормивший завтраками. Там можно было сидеть над тарелкой яичницы с беконом и наблюдать, как кого-то колют иголкой по нарисованному от руки трафарету.

Но "Грязен Господь" предлагал лишь мексиканскую еду плюс японскую музыку — мило и без претензий. Тесса взяла уэвос ранчерос 16, а Шеветта заказала кесадилью 17 с курицей. Обе взяли по пиву "Корона", и Тесса припарковала платформу камеры прямо под пластиковым потолком тента. Никто ее там, висящую, похоже, не разглядел, так что Тесса получила возможность снимать документальное кино и есть одновременно.

Тесса ела много. Она говорила, что такой у нее метаболизм: она одна из тех людей, кто никогда не набирает вес, сколько бы ни съел, а есть ей нужно для того, чтобы подпитывать себя энергией. Тесса разделалась со своими уэвос еще до того, как Шеветта наполовину управилась с кесадильей. Она осушила стеклянную бутылку "Короны" и принялась возиться с долькой лайма, сжимая и запихивая ее в горлышко.

– Карсон, — сказала Тесса. — Ты из-за него беспокоишься?

– А что с ним такое?

– Он довольно драчливый, твой бывший, вот что с ним такое. Это ведь его тачку мы видели там, в Малибу?

– Полагаю, что да, — сказала Шеветта.

– Ты полагаешь? Ты что, не уверена?

– Слушай, — сказала Шеветта, — тогда было раннее утро. Все было очень и очень странно. И знаешь что? Это была не моя идея — ехать сюда и забираться наверх. Это была твоя идея. Ты хочешь снять кино.

Лайм провалился в пустую бутылку "Короны", и Тесса уставилась на нее с таким выражением, будто только что проиграла пари.

– Знаешь, что мне в тебе нравится? Я имею в виду одну из многих вещей, которые мне в тебе нравятся.

– Что же? — спросила Шеветта.

– Ты не из среднего класса. Ты просто не такая, и все. Ты въезжаешь в квартиру к этому типу, он начинает тебя поколачивать, и что же ты делаешь?

– Съезжаю с квартиры.

– Правильно. Ты съезжаешь с квартиры. Ты не устраиваешь консилиум с адвокатами.

– У меня нет адвокатов, — сказала Шеветта.

– Я знаю. Я именно это и имею в виду.

– Я не люблю адвокатов, — сказала Шеветта.

– Конечно, не любишь. И у тебя нет рефлекса тяжбы.

– Тяжбы?

– Он тебя избивает. У него престижная студия на верхнем этаже, восемь сотен квадратных футов. У него есть работа. Он тебя избивает, но ты же не заказываешь автоматически ответного хирургического вмешательства; ты не из среднего класса.

– Я просто не хочу иметь с ним ничего общего.

– Это я и имею в виду. Ты же из Орегона, верно?

– В каком-то смысле, — сказала Шеветта.

– Ты когда-нибудь думала об актерской профессии? — Тесса перевернула бутылку вверх дном. Раздавленный ломтик лайма попал в горлышко. Несколько капель пива упало на исцарапанный черный пластик стола. Тесса засунула в бутылку мизинец правой руки и попыталась выудить ломтик.

– Нет.

– Ты нравишься камере. У тебя такое тело, что тебя парни лизать готовы.

– Отстань, — сказала Шеветта.

– Как ты думаешь, почему они поместили на веб-сайт твои фотографии с вечеринки 18 — там, в Малибу?

– Потому что напились, — сказала Шеветта. — Потому что у них просто нет занятия получше. Потому что они — студенты и изучают медиа.

Тесса выудила из бутылки остатки лайма.

– Все три ответа верны, — сказала она, — но все-таки главная из причин — твоя внешность.

За спиной Тессы, на одном из стенных экранов "Грязного Господа", сделанных из вторсырья, появилась очень красивая молодая японка.

– Посмотри на нее, — сказала Шеветта, — вот это внешность, верно?

Тесса глянула через плечо.

– Это Рэи Тоэи, — сказала она.

– Ну, так вот, она красива. Она.