Все загадки истории

— Оставь его, Цезарь! — не выдержал Сенека.

— А знаешь, — Нерон улыбнулся, — он победил тебя. Во всем, что он говорил, есть безумие. Но почему-то его безумие кажется мудростью… А твоя мудрость всегда казалась мне глупостью… Радуйся, человек из бочки: ты победил величайшего философа Сенеку. И за это брат Цезарь наградит тебя по-царски: я назначаю тебя Прометеем — Божеством на моих Нерониях!

— «Даздравствуетцезарьмывсегдахотелитакогоцезарякактысорокразтывеликийотецбратсенатор

тыистинныйцезарьвосемьдесятраз!» — завопил сенатор.

— Завидная участь, — продолжал Нерон, — ты будешь терпеть мучения великого титана. Ведь Прометей, как и ты, очень любил людей. Но он не только любил — он пострадал за них. Так что перед сотней тысяч своих братьев римлян ты сможешь показать — и не словами, как Сенека, — а трудным делом… как ты их любишь! Ты доволен великой милостью своего брата Цезаря?

— Ты — сказал, — улыбаясь, ответил старик.

— А жаль, — обратился Нерон к Сенеке, — ведь это тебя я мечтал наградить божественной смертью. Это тебе я готовил роль Прометея. Но ты всегда был в лучшем случае домашний пес при леопарде.

А какой же Прометей без бунта!

И Нерон приказал Амуру:

— Начинайте! Распните его, — указал Нерон на старика. — Пусть римская чернь, войдя сегодня в цирк, увидит своего Прометея высоким и великим…

— Он не сможет идти к кресту, Цезарь, — сказал Амур. — У него перебиты руки и ноги.

— А разве божество ходит? Везите к кресту Прометея! У нас для него приготовлена царская колесница! Эй, конь!

И сенатор с готовностью заржал.

Амур и сенатор вытащили старика из бочки. И тогда сенатор увидел руки старика со страшными следами.

— Гляди, Цезарь, — в панике завопил сенатор, — следы… гвоздей!

— Ты посмел заговорить! — Удар бича обрушился на сенатора.

— Следы гвоздей!.. И на ногах тоже!.. — в ужасе продолжал кричать сенатор.

Нерон осмотрел руки и ноги старика. Спросил изумленно:

— Тебя распинали?

— Ты — сказал, — улыбнулся старик.

— Когда?

— В очень давние времена. Я был тогда Прометеем… Потом распинали опять, когда я стал Диогеном… Потом… Меня все время распинают, брат. Оттого так веселит меня твоя вера, что ты делаешь это первым, — засмеялся старик.

— Он воскрес! Он бог! — завопил сенатор и поволок свою колесницу прочь от бочки. — Он истинный бог!

Нерон схватил сенатора под уздцы:

— Он жалкий калеченый человек!.. Как жаждут у нас сверхъестественного! Спасибо Сенеке — он научил меня не верить суевериям… Ну рассуди, если даже его распинали: что тут чудесного? Ну распяли, а потом, как у нас бывает, легионеры не проверили, умер ли он. И завалились спать, а друзья распятого тут как тут — и сняли с креста! Что здесь необычайного, скажи? Ну? Ты ведь еще недавно был умным сенатором, Антоний Флав, — сказал Нерон, успокаивая то ли сенатора, то ли себя самого. И он обратился к старику: — Во всяком случае, Диоген, я обещаю: в этот раз тебя распнут хорошенько. Договорились?

— Ты — сказал!

— Но если ты все-таки надумаешь опять воскреснуть, где нам тебя искать, Диоген? Назначай место.

Старик, все продолжая радостно улыбаться, долгим взглядом оглядел всех — Нерона, Амура, Венеру. И появившихся из темноты легионеров с факелами. Наконец взгляд его остановился на Сенеке.

Мгновение он пристально смотрел на него, а потом сказал, обращаясь уже к Нерону:

— Я буду ждать тебя в бочке, как всегда.

— О бочке мы тоже позаботимся: ее сожгут под твоим крестом… чтобы тебе было виднее, — улыбнулся Нерон. — И еще. Я задумал, наш Прометей, чтобы на кресте тебя развлекли возлюбленные тобой люди…

И Нерон закричал вниз, сквозь решетку в подземелье:

— Ребятки! Вас тысяча! Сейчас вам принесут мечи… Запомните: я сохраню жизнь десятерым… Оставшимся десятерым! Десять из тысячи получат свободу, девок и деньги. Так обещает ваш цезарь. Рубитесь! — И он подмигнул Венере: — Встань за решетку, шлюха, чтобы у них хватило вдохновения!

Венера взошла за решетку. И лениво начала свой танец. Все быстрее, быстрее, быстрее кружилась Венера…

А под решеткой вокруг стола, заваленного объедками, среди коптящих ламп, курящихся благовоний, окруженные визжащими женщинами, рубились убойные люди. Лязг мечей, стоны раненых, крики боли…

На арене в свете факелов легионеры подняли старика на крест. И распяли его.

— Ты по-прежнему любишь всех? — спросил Нерон старика.

— Да, брат, — еле слышно шевелил губами старик на кресте.

— И его? — указал Нерон на сенатора в колеснице.

— И его, брат, — изнемогая от боли, ответил старик с креста.

— Вот он и станет твоим Гефестом — он проткнет тебя.

И Амур начал распрягать сенатора. Но сенатор упал на колени, цеплялся за упряжь и кричал:

— Великий цезарь! Умоляю!.. Я не могу! Он бог!

— Тогда тебя самого посадят на кол рядом с ним. — И Нерон взял пику у легионера и протянул сенатору: — Будешь колоть, мразь?

Ну?.. Будешь?!

Дрожа, задыхаясь в слезах, сенатор взял оружие.