Все закончится на нас

Он провел рукой по моей спине.

– Тебя беспокоит то, что я слишком много ра-ботаю?

Я покачала головой:

– Нет. Я иногда беспокоюсь за тебя, потому что не хочу, чтобы ты дошел до выгорания. Но я не возражаю против того, чтобы делить тебя с твоей страстью. На самом деле мне нравится, что ты такой амбициозный. Это сексуально. Вполне возможно, это то, что я люблю в тебе больше всего.

– А знаешь, что я в тебе люблю больше всего?

– Я уже знаю ответ. – Я улыбнулась. – Мой рот.

Райл откинул голову на спинку дивана.

– О да. Это самое любимое. Знаешь, что на втором месте?

Я покачала головой:

– Ты на меня не давишь, не заставляешь быть таким, каким я быть не могу. Ты принимаешь меня ровно таким, какой я есть.

Я улыбнулась:

– Что ж, честно говоря, ты немного изменился с момента нашей первой встречи. Ты больше не настроен так отрицательно по отношению к подружкам.

– Это потому, что ты облегчила мою задачу. – Его рука пробралась мне под рубашку. – Быть с тобой легко, я могу делать карьеру, о которой всегда мечтал. Когда я с тобой, я к тому же чувствую, что получу свой пирог и съем его.

Уже обе его руки оказались под моей рубашкой, прижались к моей спине. Он притянул меня к себе и поцеловал. Я улыбнулась и прошептала:

– Это лучший пирог из тех, которые ты пробовал?

Пальцы Райла проникли под мой бюстгальтер сзади и легко расстегнули его.

– Я почти уверен в этом, но, возможно, мне нужно попробовать еще кусочек, чтобы сказать точно. – Он стянул с меня рубашку и бюстгальтер. Я начала приподниматься, чтобы стянуть с себя джинсы, но он усадил меня обратно к себе на колени. Схватив стетоскоп, он вдел его в уши, потом прижал диафрагму к моей груди, прямо над сердцем.

– Отчего твое сердце так сильно бьется, Лили?

Я с невинным видом пожала плечами:

– Должно быть, в этом есть доля вашей вины, доктор Кинкейд.

Он отбросил конец стетоскопа, снял меня со своих коленей и уложил на диван. Он развел мои бедра в стороны, устроился между ними на коленях и снова приложил стетоскоп к моей груди. Он опирался на одну руку, продолжая слушать мое сердце.

– По-моему, около девяноста ударов в минуту, – сказал он.

– Это хорошо или плохо?

Райл усмехнулся и лег на меня.

– Я буду удовлетворен, услышав сто сорок ударов.

Ага. Если бы пульс достиг 140, пожалуй, я бы тоже была довольна.

Его губы коснулись моей груди, и я закрыла глаза, когда язык Райла скользнул по моему соску. Он взял его в рот, все это время продолжая прижимать стетоскоп к моей груди.

– Уже около ста ударов, – сообщил он, снова повесил стетоскоп на шею и принялся расстегивать мои джинсы. Как только он спустил их с меня, он начал меня переворачивать, пока я не оказалась на животе с закинутыми на подлокотник дивана руками.

– Встань на колени, – сказал Райл.

Я повиновалась, и прежде чем я успела устроиться поудобнее, я снова почувствовала холодный металл стетоскопа на своей груди. Его рука обвила меня сзади. Я не шевелилась, пока он слушал мое сердцебиение. Другая его рука начала медленно искать путь между моими бедрами, пробралась в трусики и внутрь меня. Я ухватилась за диван, но старалась сдерживать рвущиеся звуки, пока он слушал мое сердце.

– Сто десять, – констатировал Райл, все еще не удовлетворенный.

Он потянул мои бедра назад навстречу ему, и я почувствовала, как он освобождается от медицинской формы. Одной рукой он ухватил меня за бедро, другой рукой отодвигая мои трусы в сторону. Одним движением Райл вошел в меня.

Я в отчаянии вцепилась в диван, когда он остановился, чтобы снова послушать мое сердце.

– Лили, – сказал он с деланым разочарованием, – только сто двадцать. Это не совсем то, чего я от тебя жду.

Стетоскоп снова исчез, и его рука обвилась вокруг моей талии, потом скользнула вниз и устроилась у меня между ног. Я больше не могла успевать за его ритмом. Я едва стояла на коленях. Ему каким-то образом удавалось держать меня одной рукой, а другой доводил меня до оргазма. Когда по моему телу побежали первые волны дрожи, он резко выпрямил меня так, чтобы моя спина прижалась к его груди. Он все еще был внутри меня, но он снова сосредоточился на моем сердце, так как приложил стетоскоп к моей груди.

Я застонала, и Райл прижался губами к моему уху.

– Тсс. Не шуми.

Понятия не имею, как я сумела продержаться следующие тридцать секунд и не издать ни одного звука. Одной рукой он обнял меня и прижал стетоскоп к моей груди. Другую руку он крепко прижимал к моему животу, и его пальцы продолжали творить свое волшебство между моими ногами. Каким-то образом он все еще был глубоко во мне. Я попыталась двигаться, но он держался как скала, когда по мне пробежала дрожь. Ноги у меня задрожали, руки были прижаты к бокам, я вцепилась в его бедра. Мне понадобились все силы, чтобы не выкрикнуть его имя.

Меня все еще трясло, когда Райл поднял мою руку и приложил стетоскоп к запястью. Через несколько секунд он убрал стетоскоп и отбросил его на пол.

– Сто пятьдесят, – с удовлетворением отметил он. Райл вышел из меня, перевернул меня на спину, его губы снова прижались к моим губам, и он опять оказался во мне.