Все закончится на нас

Во мне кипел гнев, но каким-то образом сквозь него удалось прорваться тревоге за руку Райла. Я схватила полотенце и сунула ему в руку. Было так много крови.

И это была его правая рука.

А у него в понедельник операция.

Я пыталась помочь остановить кровь, но меня слишком сильно трясло.

– Райл, твоя рука.

Он убрал руку из-под струи и здоровой рукой приподнял мой подбородок.

– К черту мою руку, Лили. Мне наплевать на нее. Ты в порядке? – Его взгляд лихорадочно метался по моему лицу, пока он оценивал травму.

У меня затряслись плечи, крупные, наполненные болью слезы покатились по моим щекам.

– Нет. – Я все еще была в шоке и знала, что он слышит, как разорвалось мое сердце от этого единственного слова, потому что я ощущала его всем своим существом. – О боже. Ты толкнул меня. Ты… – От понимания того, что только что произошло, было больнее, чем от удара.

Райл обнял меня рукой за шею и в отчаянии прижал к себе.

– Мне так жаль, Лили. Боже, мне так жаль. – Он уткнулся лицом в мои волосы, обрушивая на меня все свои эмоции. – Пожалуйста, не надо меня ненавидеть. Прошу тебя

.

Его голос медленно начинал становиться голосом Райла, и я чувствовала его в животе, в пальцах ног. Вся его карьера зависела от этой руки. Ведь это же о чем-то говорило, что он больше не волновался о ней. Верно? Я была совершенно сбита с толку.

Слишком много всего случилось. Дым, вино, разбитый бокал, разбросанная еда, кровь, гнев, извинения. Явный перебор.

– Прости меня, пожалуйста, – повторил Райл. Я отстранилась, посмотрела на него. Глаза у него покраснели, я никогда не видела его таким печальным. – Я запаниковал. Я не собирался тебя отталкивать. Я просто запаниковал. Я думал только об операции в понедельник и о моей руке… Мне очень, очень жаль. – Он прижался губами к моим губам.

Райл не похож на моего отца. Не может быть похож. В нем нет ничего от этого равнодушного ублюдка.

Мы оба были расстроены, сбиты с толку, опечалены. И мы целовались. Я никогда не переживала ничего подобного, как в этот момент, такой чудовищный и болезненный. Но почему-то единственным, что облегчало боль, только что причиненную этим мужчиной, был сам этот мужчина. Мои слезы успокоили его печаль, мои эмоции успокоили его губы на моих губах, его рука, вцепившаяся в меня так, будто он не собирался меня отпускать.

Я почувствовала, как его руки обвились вокруг моей талии, и он поднял меня и понес, переступая через бедлам, который мы устроили на полу. Я не знала, кем я разочарована больше, им или собой. Им, потому что он вышел из себя, или мной, потому что я находила утешение в его извинениях.

Он нес меня в спальню и целовал. Райл все еще целовал меня, когда опустил на кровать и прошептал:

– Прости меня, Лили. – Его губы прижались к тому месту, которым я ударилась о шкафчик. – Мне так жаль.

Его рот, горячий и влажный, снова накрыл мои губы, и я не понимала, что со мной происходит. Мне было так больно в душе, но мое тело жаждало его извинений, прикосновений губ и рук. Мне хотелось сорваться и отреагировать так, как мне всегда хотелось, чтобы отреагировала моя мать, когда мой отец бил ее. Но в глубине души мне все-таки хотелось верить, что на самом деле это была случайность. Что Райл не похож на моего отца. У них нет ничего общего.

Мне нужно было почувствовать его печаль. Его сожаление. И я получила и то, и другое в том, как он целовал меня. Я раздвинула ноги, и его сожаление пришло ко мне в другой форме. Это были медленные, извиняющиеся движения внутри меня. Каждый раз, когда он входил в меня, он шептал извинения. И каким-то чудесным образом каждый раз, когда он выходил из меня, мой гнев уходил вместе с ним.

* * *

Он целовал мое плечо. Мою щеку. Мой глаз. Он все еще лежал на мне и нежно касался меня. Никогда еще ко мне не прикасались с такой нежностью. Я попыталась забыть то, что произошло в кухне, но воспоминание никуда не исчезло.

Он оттолкнул меня.

Райл толкнул меня.

Пятнадцать секунд я видела то, что не было Райлом. И это была не я. Вместо того чтобы смеяться, мне следовало проявить заботу. Райл оттолкнул меня в тот момент, когда ему не нужно было прикасаться ко мне. Я оттолкнула его, и из-за меня он порезал руку.

Это было ужасно. Все произошедшее, все эти пятнадцать секунд были совершенно ужасными. Мне хотелось больше никогда не думать об этом.

Райл все еще сжимал в кулаке тряпку, и она пропиталась кровью. Я толкнула его в грудь.

– Я сейчас вернусь, – сказала я. Он поцеловал меня еще раз и скатился с меня. Я зашла в ванную, закрыла дверь, посмотрела в зеркало и ахнула.