Всегда бывает первый раз (сборник)

Бедняга звонила примерно раз в месяц и щебетала что-то о вечных ценностях, безоблачном счастье и вселенской любви ко всему живому. Натка тоже звонила и деловито расспрашивала о грудном вскармливании, режиме, коликах и зубках. А потом звонки прекратились. Нет, не внезапно и не просто так. Не потому, что дружба не выдержала расстояния, и не от того, что они перестали испытывать потребность в общении. Просто с годами и километрами разница в характерах обострилась, а телефон – не лучшее средство для поиска компромиссов. Обидеться по телефону можно. Помириться сложнее. Натка обиделась. И обидела Люську. Хотя подруга тоже была хороша. Однажды позвонила и накинулась с места в карьер:

– Слушай, ну, мои архаровцы в колледж пойдут раньше, чем ты долетишь до Бостона.

Натка бросилась защищаться:

– Ты к нам тоже не спешишь. Ниночка – почти невеста, а Валерка… Ты его видела, когда он еще в коляске лежал, а мы, между прочим, в сентябре уже в школу пойдем.

– Нат, ну что за жизнь, а? Кругом столько всего происходит, а мы с тобой даже встретиться не можем. Столько нового!

– А что нового?

– О! Ты же не знаешь. – Люська понизила голос до полушепота и кокетливо произнесла: – Я снова в поиске.

Натка не сдержалась:

– Люсь, ты дура, что ли? – Ведь и правда, в чужой стране с двумя маленькими детьми и престарелыми родителями!

Люська предпочла колкости не заметить:

– Нет, я умная. Понимаю, что жизнь одна и…

– И что?

– И ее надо жить, а не проживать, – договорила Люська с намеком.

– А я, значит, «проживаю»?

– Ага. Даже, скорее, волочишь существование.

– Я?! Волочу?! – Натка задохнулась от возмущения.

– Конечно. Все серо и буднично. Работа одна, муж один. Скукотища.

– Я… я люблю свою работу.

– Ну-ну!

– Что «ну-ну»?

– Я что-то ничего не услышала про мужа.

Натка молчала всего несколько секунд, а потом отрубила:

– Не звони мне больше!

Люська тоже помолчала, а затем укорила подругу:

– Нат, друзьями не разбрасываются.

Но в той уже бушевала обида, и ей ничего не оставалось делать, как обидеть самой:

– Мужьями тоже!

С того дня прошло шесть лет. Они не звонили друг другу. Натка не звонила, потому что Люська оказалась не так уж не права, а почему не звонила Люська, она не знала. От общих знакомых слышала, что у подруги все хорошо: детки растут, родители здоровы. Работа хорошая, дом большой, жизнь, как обычно, легкая и веселая. «Муж номер пять? Нет, пока ничего не слышно. Двое детей ведь. Сама понимаешь. Но она ищет. Не унывает. И найдет ведь».

– Найдет, – не сомневалась Натка. – И, конечно, он тоже будет и умен, и симпатичен, и щедр. В общем, мечта, а не мужчина.

У Люськи все еще будет. У Люськи все впереди. А вот у нее – у Натки – все, оказывается, в прошлом. Даже сама Люська. А Люська – это не просто Люська. Это еще и дружба. Другой у Натки не было. Знакомые – да. Приятельницы, коллеги по работе, а для души, для тепла… Нет, подобного не случалось больше. Вот как сроднились с Люськой еще первого сентября на празднике первокурсников, так и шли по жизни в обнимку. И зачем только решили разжать объятия?

Натка фыркнула, подобно подруге, и решительно позвонила автоответчику:

– Люсь, это я. Ну… я, в общем. Ты, наверное, празднуешь и все такое. Я бы тоже хотела праздновать с тобой. Люська, я тебя поздравляю. И еще, знаешь, что? Я тебя люблю. Вот.

Натка положила трубку и вытерла зареванные щеки. Без любви еще худо-бедно можно существовать, но без дружбы… Без нее никуда. Вот позвонила и ожила, будто свежего воздуха глотнула, словно на новую ступень взошла. Пусть Андрей катится к черту. Она будет любить Люську.

Эту последнюю мысль Натка додумывала уже в полусне. Она спала, положив голову на стол и смяв в руке листок с заданием. Сон оказался крепким и спокойным: таким, каким и должен быть у абсолютно довольного собой человека.

Натка проснулась через три часа: шея затекла, спину ломит, пальцы онемели. Она заставила себя их разжать и, повертев в руках бумажку, вспомнила: «Лусия. День рождения». Я сделала. Я поздравила. Могу двигаться дальше. Где тут третий урок? Стоп! Я звонила Люське. А при чем здесь испанский?» Натка сникла, выползла из-за стола и поковыляла в спальню. В кровати лежала без сна: ее трясло то ли от холода, то ли от разочарования. Утром выпроводила Валерку в школу и решила первым делом избавиться от дурацких уроков, которые, вместо того чтобы облегчить жизнь, ее только усложняют. На террасе неожиданно столкнулась с мужем. Андрей выглядел практически как обычно: гладко выбрит, волосы тщательно уложены гелем (без него торчат в разные стороны, как у неряхи), фирменные джинсы, красивый белоснежный свитер и ярко-синий с такими же яркими желтыми вкраплениями шарф, небрежно брошенный вокруг шеи. На ногах мокасины. Натка остановила на них взгляд и удивленно изогнула бровь. Все понятно без слов: в обуви и на террасе?

– Я уже ушел и вернулся, – Андрей задумался, подбирая слова.