Всегда иди вперед!

— Так я что, зря, что ли, тут бегал? — удивленно обернулся к нему Поль. — Сейчас покажу, пошли. — он уверенно повел нас через серые прямые подворотни и уже через два-три квартала вывел нас к довольно большой свалке, подернутой туманом и огороженой решеткой, впрочем, ржавой и погнутой — видимо, от постоянно влажного воздуха и редкого ухода. Мы безо всяких проблем перелезли через нее и оказались среди гор мусора. Правда, несмотря на обилие поломанных и просто ненужных вещей, неприятного запаха тут не было. Оглядевшись, я (насколько мог видеть в этом тумане) не разглядел ни одного продуктового или скоропортящегося отхода. Видимо, они выбрасывались отдельно. Валька и Поль, один — решительно, другой — робко и с опаской. подошли к какой-то куче, при ближайшем рассмотрении оказавшейся внушительных размеров кучей вполне годной шерстяной одежды такого же серого, как и все тут, цвета.

— Ну, что я говорил? — ликующе сказал Валька, вытаскиая из кучи свитер и прикладывая его к плечам Поля — тот ему вполне подходил.

— Но откуда здесь столько целой, непорченной одежды? — недоверчиво удивился я. — Может, она какая-нибудь бракованная, в неподходящий момент расползется по швам или еще что…

— Радиоактивная она, радиоактивная! — отмахнулся Валька. — Ты тоже подбирай себе костюмчик.

— Мне-то зачем? — удивился я.

— Начнем с того, что на тебе — летняя куртка и спортивные штаны. Вон как дрожишь. И не отнекивайся. — твердо сказал Валька. — И потом, глянь на себя. Весь в пестрых расцветках. Ты тут как белая ворона. — он проследил, что бы Полю штаны тоже подошли по размеру, и стал переодеваться сам. Я подумал и… Последовал его примеру. Вещи оказалась теплыми и сразу согрели. Свою старую одежду я оставил тут же, в той же куче, оставив только белье, рюкзак и обувь. Под свои кроссовки я надел теплые шерстяные носки, потом подумал и протянул кроссовки Полю:

— Может, оденешь?

Тот замотал головой, хотел что-то сказать, но я сунул кроссовки ему в руки. Он постоял секунду и одел их на ноги. Они оказались ему немного велики, но вместе с толстыми носками — в самый раз.

— Ну что ж, с холодом справились — пора бы и оглядется. — вздохнул Валька. Мы согласно кивнули.

— С чего начнем? — спросил Поль.

— Ты командуй, ты тут уже лучше нас ориентируешься. — пожал Валька плечами.

— А вот здесь я еще не был… А места много… И народу мало… — Поль повел рукой, показывая на необъятную даль свалки.

— Зачем нам изучать свалку? — поразился я. — Мы здесь что, жить собираемся?!

— А почему бы и нет? — пожал плечами Валька. — Это действительно самый большой шанс никого не встретить. Это, заметь, на какая-то грязная и вонючая помойка. Это что-то вроде острова заброшенных вещей. Здесь нету этого ветра — видимо, он не пролетает сквозь эти горы старья, и здесь, как очень верно подметил Поль, нету людей. То тех пор, пока мы не найдем нормальное жилье, ночевать здесь для нас будет самым лучшим вариантом. Так что пошли выбирать, какое конкретно место для этого лучше приспособлено.

Я мысленно махнул рукой на комплексы и предрассудки. Если так размышлять, то и параллельных миров не бывает, и разумных роботов с оборотнями. В конце концов, какой у нас выбор? Либо здесь, либо в такой же промозглой подворотне, в какой мы проснулись сегодня.

Свалка же была, по крайней мере, теплой, сухой и тихой. А еще — куда более живописной, чем серый город с типовыми зданиями и пасмурным небом. Никогда бы не подумал, что горы старых и ненужных вещей могут быть так живописны. Располагалась она на краю холма, на котором, очевидно, стоял весь город. Только отсюда, с одного из ее краев можно было разглядеть необычный розоватый свет, пробивающийся снизу сквозь пелену мрачных туч, только тут можно было замереть, не дыша, перегнуться через ржавое заграждение и смотреть на огромный первозданный лес там. внизу, у подножия холма. Там где-то летали птицы, но досюда, к сожалению, не долетало их пение. Мне даже на мгновение подумалось, что это тот самый лес, шедший по краю Дороги, но я отмел эту мысль, так как самой Дороги внизу видно не было.