Всегда лишь она

Она разрешила вдове Уилли, Майре, подержать голубя перед тем, как позволить ему взмыть в небо. Майра поцеловала маленькую головку птицы и выпустила ту в воздух. Голуби взлетели как обычно, но, пока набирали высоту, видимо, заметили хищника, потому что быстро залетели назад под тент, установленный на кладбище. Однако для людей, собравшихся там, это выглядело словно птицы решили вернуться по собственной воле. Три голубя облюбовали в качестве жердочки стебли цветов на крышке гроба Уилли, а Мика предпочел пустое кресло рядом с Майрой.

Все участники церемонии ахнули, когда Мика уселся и начал пристально изучать Майру. Остальные три птицы смотрели на Мику, и казалось, будто Уилли, муж Майры, с которым она прожила пятьдесят четыре года, говорит последнее «прощай», а Святая Троица одобрительно наблюдает. Все умолкли и, как показалось Клэри, задержали дыхание. А потом, безо всякого предупреждения, четверка снова дружно взмыла в небо. В молчании скорбящие поднялись со своих мест, вышли из-под тента и наблюдали за голубями, пока те не скрылись в облаках.

Но Мика так и не вернулся из того полета, и Клэри ломает голову, что могло пойти не так. В отчаянии она выкрикивает кличку птицы. «Мика!» – зовет она, задрав голову к небу.

Громкий шум пугает остальных голубей – всего их четырнадцать, – и они начинают хлопать крыльями. Сила их крыльев порождает шум и поднимает ветер. Двое из них пикируют ей на голову и почти касаются ее лохматых волос, после чего возвращаются на жердочку. Звук затихает, и в голубятне снова воцаряется тишина, которую нарушает только биение ее сердца. Птицы изучают ее своими пронзительными, проницательными глазами. Вот бы она могла спросить их, где Мика. Вот бы они могли ей показать. Но придется искать самой. Никто, кроме Клэри, не способен найти то, что она потеряла.

Энни

– Мне нужно идти, – говорит она, но не двигается с места. Кенни пропускает ее слова мимо ушей, притягивает к себе и, словно старший брат, целует в макушку. Иногда ей хочется, чтобы он на самом деле был ее братом или кузеном – кем-то близким. Пусть местами их отношения и выходят за рамки родственных, они никогда не пересекали черту – после того единственного случая в школе. Будь Кенни членом ее семьи, им не пришлось бы расстаться через несколько недель. Меняешь фамилию – теряешь лучшего друга, думает она и вздыхает.

– Останься, – просит ее он. – Пусть поломают голову.

– О, они уже ломают. Ты не единственный человек, на встречу с которым я сегодня не явилась. Уверена, в телефоне уже пятьдесят семь пропущенных звонков и сообщений. – Она загибает пальцы, перечисляя людей, которые сейчас могут ее разыскивать: – Барбара Тодд из загородного клуба, тетя Фэй, Трейси, Лорел Хейнс…

– Она была в ярости, – говорит Кенни и смеется. – Ты бы видела, в каком состоянии она выскочила из ресторана.

– Пусть встанет в очередь. Наверняка она хотела встретиться только для того, чтобы разузнать о моей матери. Как будто ей есть дело до свадьбы.

– И тем не менее это свадьба года, – возражает Кенни. Он задумывается. – Может, даже десятилетия.

– А ты собираешься все пропустить. – Энни качает головой и недовольно цокает языком. – Стыдись! – Она чувствует, как он напрягается, и шутливо подталкивает его локтем. – Не будь неженкой! Я просто шучу.

Он смотрит на нее. За толстыми стеклами очков его зеленые глаза кажутся больше, чем на самом деле. В этих очках он выглядит как Кларк Кент. Его лоб даже украшает завитушка темных волос. Но если вы снимете с Кенни очки, он не превратится в Супермена. Он просто станет чуть симпатичнее. Он не умеет перепрыгивать небоскребы или взмывать высоко в небо. Но он отлично знает, когда ей нужна защита. Она будет скучать, когда он исчезнет из ее жизни. Она хочет сказать ему об этом, но Кенни опережает ее.

– Может, тебе и правда пора идти, – говорит он и чуть отодвигается от Энни. – Не хочу тебя задерживать, когда все эти люди так беспокоятся.

Она не в настроении спорить и уговаривать его. К тому же ей действительно пора. Так что она просто отвечает:

– Окей. – И добавляет: – Спасибо, что нашел меня сегодня.

– Ты говоришь так, словно это какая-то тайна, – отвечает он.

Энни морщит носик:

– Ну, для большинства так и есть.

– Ты прекрасно знаешь, что я думаю об этом. Ты не считаешь нужным говорить своему жениху, где скрываешься, когда расстроена, зато сообщаешь мне. Что бы это значило?

– Ты знаешь меня… не такой… как знает он. – Она снова приводит тот же аргумент, что и всегда. – Ты знаешь меня дольше, вот и все. И у меня не было особых причин ему рассказывать.

– Их не было, потому что ты не хотела, чтобы он знал, – говорит Кенни. – Ты заставила его думать, что ты маленькая принцесса – розы, единороги, милая улыбочка и так далее. Он попался на тот же трюк, что и весь город.

Она легонько толкает его.

– Ничего подобного.