Всего лишь сметана

Претендент скинул халат… Его плечи широки, руки мускулисты, талия относительно тонка, ноги мощные, но не тяжёлые. Мышцы играли при каждом движении… Холёный красавчик сразу вызвал неприязнь, ведь в зале большинство зрителей воевали, голодали, были ранены, больны, искалечены… Публика с нетерпением ждала, когда Чемпион начнёт бить, а то и калечить его, бессовестно красивого и здорового для такого тяжёлого времени…

На Чемпиона соперник не произвёл впечатления, не увидел он в нём чего-то особенного. Что он, женщина, чтобы восхищаться идеальными пропорциями, красотой мужской фигуры? Сам он никогда не слыл красавцем. На заре карьеры ему говорили, что у него совсем не боксёрская фигура: слишком массивный таз, недостаточно длинные руки, да и росту не мешало бы добавить…

Чемпион выходил на ринг и доказывал всем, что у него есть то, что с лихвой компенсировало и недостаток роста, и длины рук, и всего прочего. Удары… невероятной резкости и силы свинги, хуки, джебы… Таким ударам нельзя научиться, натренировать, ими его наделил Бог, также как и свойством наковальни, невосприимчивости к ударам противника. С годами к этому добавился опыт, умение менять темп боя…

Претендент знал о нечеловеческих ударах Чемпиона, но не боялся. Удар ведь надо суметь провести во время боя, а он верил в свою подвижность, технику, его ведь очень трудно "достать". К тому же в Прибалтике он тоже не встречал даже приблизительно равного себе, победы давались легко, непринуждённо. Он побеждал и ровесников и боксёров старше себя. Они все быстро уставали, не выдерживая предложенного им темпа. К третьему раунду он делал с ними всё что хотел, оставаясь совершенно свежим, легко "танцевал", передвигался так, будто обладал весом "пера", а не имел под сто кило – много хорошей сметаны съел он, много энергии было закачано в его организм, чудо организм, каковым тоже награждает сам Бог. Потому он не сомневался, что и этот старик-чемпион наверняка выдохнется к третьему раунду и чемпионом станет он, молодой, красивый, талантливый…

Они не видели друг-друга в деле, были спокойны и уверены, не сомневаясь в успехе. Претендент даже в самых смелых фантазиях не мог предположить, что за удар у Чемпиона, а тот – насколько вынослив его молодой соперник. Если бы знали… Наверное вели бы себя тогда по-другому, и бой бы не получился таким необычным, зрелищным, о котором потом говорили и помнили долгие годы.

                                    3

С ударом гонга Претендент завёл свой обычный "танец" с имитацией движений туловища и постоянной работой выставленной вперёд левой руки. Чемпион напротив начал с ленцой, передвигаясь вроде бы неуклюже, по-медвежьи. Со стороны казалось, что он значительно тяжелее, медлительнее соперника. На самом же деле Чемпион, будучи ниже ростом, весил девяносто килограммов, а Претендент девяносто пять.

Короткие прямые левой Претендента, джебы, сразу же стали достигать цели, тем более Чемпион стоял, казалось, совершенно открытым. Но эта своеобразная стойка, в то же время почти не позволяла достать его туловище и челюсть, а только выставленный вперёд, словно дразнящий соперника лоб. Именно лоб и бомбардировали перчатки Претендента. Прошло не более полуминуты, а он уже не менее десяти раз достал лоб противника, не пропустив ни одного удара в ответ. Чемпион, однако, будто не чувствовал этих ударов, способных, наверное, свалить быка. Он по– прежнему лбом вперёд шёл на соперника, по звериному, крадучись и… не бил. Претендент всё более заводился, бил и справа и слева, прямыми и боковыми… Когда в очередной раз он собирался провести правый прямой, Чемпион, до того даже не пытавшийся отвечать, вдруг "взорвался"…

– Свингом двинул!– восхищённо выдохнул словно один человек весь Цирк, и тут же воздух всколыхнули аплодисменты.

Длинный боковой с права в челюсть, свинг, коронный удар Чемпиона, прервал атаку Претендента. Обычно после такого удара среднего противника уносили в раздевалку без признаков жизни, тех кто покрепче приводили в чувство на ринге, но только после отсчёта рефери и с помощью нашатыря. Претендент не понял, что произошло. Вот он весь вложился в удар, стараясь ещё раз достать этот чугунный лоб… Он даже боль почувствовал не сразу, настолько быстр, искромётен оказался этот встречный удар: огни, зрители, канаты ринга… всё перевернулось в миг, его ноги взлетели, а нос в следующее мгновение нюхал пахнущий канифолью пол. Если бы удар застал его на краю ринга, он наверняка перелетел через канаты и угодил бы в зал к зрителям, или прямо на судейский стол. К счастью он был в середине, что позволило приземлиться в углу. В горячке Претендент сразу же вскочил, всем видом показывая судье, что готов продолжать бой. Рефери смотрел с сочувствием и, покачав головой, жестом дал понять, чтобы он обтёр касавшиеся пола перчатки о трусы.