Всего лишь спор

— Поспорили на Алину, — усмехнулся парень, и повернулся к нам спиной. — Все началось с забавы. Это было весело. Слить с толпой ту, которую раньше даже не замечал. Уничтожить, растоптать. Показать, кто главный. Наказать за непослушание, — последнее предложение он произнес особенно отчетливо, и я невольно удивленно глянула ему в спину. Что? — Но Алина оказалась не той, которую так просто можно уничтожить. Смелая, сильная, свободолюбивая. Гордая, — мои брови поднимались с каждым словом все выше. Я и не предполагала, что он так обо мне может думать. — И такая… Правильная, самоотверженная, чистая, — он вновь обернулся, внимательно посмотрев прямо в мои глаза. Под этим взглядом я лишь скукожилась. — Забава сменилась любопытством. Вымирающий вид. Было интересно экспериментировать, ставить её в разные условия, и наблюдать за реакцией, за её поведением. И так забавны были попытки противиться мне, зная, что я в разы сильнее. Впрочем, Алина меня на дух не переносила, и мои поступки вызывали в ней лишь отвращение. Вероятно, именно это послужило тому, что я, как истинный собственник, был ужасно раздражен тем фактом, что моя игрушка всеми силами пытается от меня избавиться, вместо того, чтобы смириться с новым хозяином, — слова резанули по сердцу, и я опустила голову, чтобы Сомаров больше не видел моего лица. Вот значит как. — И при этом Алина проявляла симпатию Лехе, — он усмехнулся. Дальше голос зазвучал немного тише, и совсем другим тоном. Более резким, жестким. — Леха, который был виновником спора. Защитник всех беззащитных. Который снова занял первое место. Я вновь стал в проигрыше. И поскольку я привык быть победителем, я, естественно, не мог это просто так оставить. Тем более, что правильность Алины притягивала меня к себе, — он вновь усмехнулся. — Я считал, что это просто любопытство. Но любопытство вскоре ушло, а интерес не пропал. Стали неприятны мысли о том, что это все началось со спора, и на нем все и закончится. Захотелось что-то поменять. Но это оказалось совсем не так просто, как я рассчитывал.

На время повисла тишина. Я кусала губу, все еще не поднимая взгляда, и осмысливала его слова. Он такой переменчивый. Но… Это не отменяет того факта, что он сделал мне больно, даже если и не понимал этого. Ведь я все же была для него игрушкой, хоть он и отрицал это уже далеко не один раз.

— Все обернулось против меня. Алина, такая беззащитная, тихая, стала привлекать слишком много внимания. И не умела с ним бороться. Да и не пыталась. Меня это раздражало. Хотелось хорошенько её встряхнуть, чтобы наконец-то мозги встали на место, — все тем же жестким тоном продолжал он. Я косо глянула на него с недоверием. Да он псих, не иначе. И почему он все время говорит обо мне в третьем лице? Так, будто меня здесь нет?

Впрочем, он снова стоял к нам спиной, и на нас не смотрел.

— Но тут все время встревал Леха, ярый защитник, — он невесело усмехнулся. — Дошло до того, что я бесился даже от того, что Алина не давала мне отпора, не бежала куда подальше, хотя при этом я сам не давал и не позволял ей сделать ничего подобного. А когда делал больно, бесился и от этого. Ведь это было неправильно, и не сочеталось с правильной Алиной. И не сочетались мы во всем. Алина все делала не так как я, и это тоже бесило, но в тоже время и безумно привлекало. Я чувствовал себя мазохистом, и не одноразово хотел все это прекратить. Но в итоге все равно возвращался, и снова не давал Алине выбора. Хоть и твердил и ей, и Лехе, и самому себе, что даю выбор. Я признаю, я лгал, — он резко обернулся и вновь посмотрел на меня. Кажется, это было уже сказано лично мне. Весьма твердым и уверенным голосом. — Я с самого начала не давал тебе выбора, потому что знал, что все равно добьюсь своего. И даже если ты уйдешь, я все равно тебя найду и заставлю тебя поступать так, как хочу того я. Я эгоист. Мне плевать на мнение других. Мои желания превыше всего. И даже если ты не готова быть с таким уродом как я, у тебя нет другого выбора. Я заставлю.

Я боялась смотреть на него. По телу пробежали неприятные мурашки, и как-то резко похолодало. Или это только мне так кажется.

— Но на деле это получается не так. Потому что я чувствую себя хуево, когда лишаю тебя выбора. Хуже, чем когда ты поступаешь не так, как хотел бы я. Поэтому я не знаю, что будет, если ты вдруг решишь скрыться от меня. Впрочем, я стараюсь над тем, чтобы этого не произошло. Ты знаешь об этом.

И вновь повисла тишина. Он явно ждал от меня какого-то ответа на все эти слова. Но мне нечего было отвечать. У меня стоял ком в горле, и просто не было слов, чтобы высказать то, что я думаю. Да я и не думала. Слишком много информации, чтобы суметь все быстро осмыслить.

— Ну ты и идиот, — медленно и тихо проговорила Таня, тем самым избавляя меня от необходимости что-то говорить.

— Я знаю, — невозмутимо отозвался Кирилл, продолжая сверлить меня взглядом. Кажется, мне в любом случае придется ему отвечать на его слова. Сейчас, или потом, но придется.

— Бесчувственная скотина, — продолжала тем временем Таня.