Всего лишь спор

— Да что ты говоришь? — ехидно посмотрел на него Сомаров. — А Карина под чьим влиянием, а? Мелкая, а с мальчишками дерется.

— Она Миру защищает, — тут же невозмутимо отозвалась Иванка.

— Один я не при делах, — вздохнул мой братишка, чем вызвал новый приступ смеха.

— Ну почему же, Алёна тоже хорошо себя ведет, — заметила Таня, ехидно глянув на брата.

— В отличие от её мамы, — парировал Кирилл.

— Как был дураком, так им и остался, — пожаловалась она всем остальным.

— А ты как была мелкой, так и не выросла.

— Все, брейк, — решила я вмешаться. — Я так понимаю, адекватный тут только один Саша, да? — и с усмешкой посмотрела на мужа Тани. Тот ухмыльнулся, глянув на Сомарова.

— Дорогая, выйдем, поговорим? — мило улыбнулся мне Кирилл, при этом взгляд не сулил ничего хорошего. После некоторых событий в прошлом эти двое не ладили, на потеху всем остальным.

— Пойдем, дорогой, — хмыкнула я. — Мы скоро вернемся, — и первой вышла из комнаты.

— Почему ты вечно пытаешься меня разозлить? — поинтересовался муж, уведя меня в спальню.

— Мщу за все твои прошлые грехи, — пожала плечами.

— Мне пора уже совершать новые, чтобы мы были в расчете, — усмехнулся Кирилл, притянув меня за талию.

— С чего начнешь? — я в ответ обняла его за шею.

— С третьего ребенка, — ехидно отозвался он, и поцеловал. Вскоре я обнаружила себя лежащей на кровати. — А там, глядишь, и четвертый будет, — его руки нагло принялись стягивать с меня платье.

— Мне уже не двадцать лет, между прочим, — выдохнула, чувствуя, как ускорился ритм сердцебиения.

— Нет, тебе двадцать девять, так что у нас еще все впереди, — ухмыльнулся Кирилл, на этом прекращая разговоры и приступая к активным действиям. Я лишь понадеялась, что гости на нас не обидятся. Устоять перед мужем я даже не пыталась. Уже лет десять как не пыталась.

Спустя еще десять с лишним лет…

Моя рука замерла в нескольких сантиметрах от лица мужа, перехваченная им же за запястье. Он гневно смотрел на меня, а я ему отвечала не менее добрым взглядом.

— Пап, мам, ну правда, вы чего? — Мира немного испуганно смотрела на нас, нервно переступая с ноги на ногу.

— Да, пап, мама же ни в чем не виновата, зуб даю, — проговорил и Андрей, не менее нервно наблюдающий за нами. В свои девятнадцать лет он был точной копией того человека, который так нагло поспорил на меня двадцать с лишним лет назад. Соответственно, служил прямым напоминанием тех событий, что происходили тогда. А от этого я разозлилась еще больше.

— А вы вообще помалкивайте, — Кирилл бросил гневный взгляд и на детей.

— Пусти меня, — отчеканила я, пытаясь вырвать руку из железной хватки.

— Ты моя жена, какого хрена ты целовалась с ним?! — и не подумал он отпускать меня, не обращая внимания на заинтересованные взгляды прохожих, которые прохаживались в этот будний день около здания, в котором располагался главный офис фирмы моего мужа.

— Захотелось! — рявкнула в ответ. В голове все еще звучал его голос, которым он назвал меня женщиной легкого поведения, только в более грубой форме. И это меня! Ту, которая кроме этого наглого самоуверенного гада, больше ни с кем, ни разу не встречалась! Ту, которая родила ему троих детей! И после всего этого он смеет меня так называть?!

— Захотелось?! — Кирилл едва ли не прорычал, больно сжав мое запястье. Кажется, спустя двадцать лет на нем вновь появятся следы от его хватки. — Да я вас обоих убью нахрен, — после чего очень неприлично выругался. Мира тут же поморщилась, впрочем, даже Андрей не остался равнодушным к таким словам.

— Пап, да не виновата мама, я сам видел, — попытался он вновь достучаться до отца.

— Заткнись, — резко отозвался Сомаров, не отрывая от меня гневного взгляда.

— Да что б тебя. Пошел ты, — а дальше и я сказала пару очень неприличных слов, выученных за столько лет жизни с таким человеком.

— А что здесь происходит? — прозвучал сбоку недоуменный голос. Все тут же посмотрели на говорившую.

Маленькая восьмилетняя Кира взирала на нас большими серыми глазами. Темные кудри обрамляли её лицо, на котором отразился еще и легкий испуг. За спиной висел красный ранец.

— Дядя Вова поцеловал маму, а папа решил, что мама сама этого захотела, и теперь они ругаются, — пояснил Андрей. Девочка лишь поджала губы.

— Меня тоже недавно поцеловал Коля, а Дима увидел, и они подрались. Только я с Димой не ругалась, — она непонимающе глядела на нас.

— С твоим Колей я еще поговорю, — уже спокойным голосом пообещал Кирилл. — Алина? — я зло глянула на него. Прощать его обидные слова я не собиралась. — Извини.

— Перетопчешься, — фыркнула. — Пусти, — и вновь попробовала вырвать руку.

— Мышонок, — он притянул меня ближе за талию. — Прости.

— Пусти, говорю, — я сузила глаза, свободной рукой упершись ему в грудь, стараясь не подпускать слишком близко. Знала, что долго сопротивляться не смогу.

— Ладно, мы пока пойдем, а вы тут пока поговорите, — проговорил Андрей невозмутимым голосом. — Мира, Кира, пойдемте.