Всего лишь спор

Моей ладони коснулись пальцы, немногим теплее моих, и я вздрогнула. Жутко захотелось снять этот неудобный шлем. Больше меня никто никогда не заставит надеть эту штуковину. Ни под каким предлогом.

Кирилл вырисовывал какие-то узоры. Его кожа была почти такой же холодной, как и моя. Никто из нас не надел перчаток.

Прикосновения оборвались, и мы вновь тронулись с места. Я вновь прижалась к нему крепче. Может, я все же ему нужна? Хотя бы чуть-чуть. Не просто так ведь он себя так ведет? Или это просто способ добиться своего?

Зажмурив глаза, я пыталась выкинуть это из своей головы. Ночь, зима, на удивление почищенные дороги. Это было против моих правил. Это было нарушением моей жизни. Я должна была сидеть в общаге, делать работу, а потом лечь спать, чтобы завтра утром встать и отправиться на учебу. А что взамен? Все совсем не так. Я еду непонятно куда, с Сомаровым, ночью, на транспорте, который вызывает у меня панический ужас, и Бог знает, где проснусь.

Да, Сомаров точно украсит мою жизнь новыми красками. Кроваво-красными.

Мы вновь затормозили. На это раз я не стала открывать глаза. Если мы приехали, то он об этом оповестит меня. А если нет, то вскоре тронемся с места вновь.

Он вновь коснулся пальцами моей ладони. Совсем легонько провел по ней.

— Вставай, — тихо проговорил Кирилл, и, убрав свою руку, заглушил двигатель. Я осторожно открыла сначала один глаз, потом второй. Повертела головой, вновь отмечая, какой неудобный этот шлем.

Мы находились во дворе, возле обычного многоэтажного дома. Ничего элитного. Ну, кроме его мотоцикла, разумеется.

— Где мы? — недоуменно спросила я, совершенно не понимая, зачем он меня сюда привез.

— Я здесь живу, — спокойно оповестил меня Сомаров. Я застыла.

Вся эта ситуация теперь прояснялась с совершенно другой стороны. Он привез меня к себе домой. И я догадывалась, для чего.

— Алина, не глупи. Насиловать я тебя не собираюсь. Слазь, — его спокойствие как рукой сняло. Он вновь был резким и грубым.

Кое-как я сползла с мотоцикла, желая просто убежать. Взять и убежать. Но я понимала, что это глупо и безрассудно. Ночь на дворе, и я понятия не имею, где нахожусь.

Я повернулась к нему спиной, засунув руки в карманы. Пыталась разглядеть в темноте хоть что-то. Но фары мотоцикла погасли, и я различала лишь слабые очертания.

— Дура ты, Калинова, — Сомаров вновь говорил спокойно, где-то прямо за моей спиной. Вот же перепады в настроении. Беременные позавидовали бы. — Пошли, холодно, — и, положив руки мне на плечи, слегка надавил, поворачивая. Я лишь вздохнула. Он играет нечестно. Почему он просто не мог оставить меня в общаге? Зачем вообще пришел? Уж лучше бы уже с Алисой…

Я отдернула себя от этой мысли. Нет, совсем не лучше.

Кирилл довел меня до подъезда, открыл домофон своим ключом. Пропустил меня. Я, приняв поражение, послушно прошла внутрь. Ничего особенного. Обычный подъезд.

— Пешком, — оповестил меня Кирилл, когда я двинулась в сторону лифта. Покосившись на него, я промолчала. И пошла на лестницу.

Интересно, лифт не работает, или он просто не любитель? Или он живет на втором этаже?

Последний вопрос отпал сам собой, когда я пошла на третий, а Сомаров даже не заикнулся, следуя за мной.

Когда мы дошли до пятого этажа, я уже начала чувствовать раздражение. Сколько нам еще подниматься? По-моему, легче было бы на лифте, особенно если учесть, что свет нигде не горел, и я лишь чудом до сих пор не споткнулась.

Шестой. Он на самом последнем живет, что ли?

Седьмой.

— Стой, — усмехнулся Сомаров, схватив меня за запястье, когда я собралась идти дальше.

— Ну, наконец-то, — буркнула себе под нос, но в тишине подъезда мои слова были отчетливо слышны.

— Семьдесят седьмая, — кивнул он на дверь в противоположной стене. И потянул меня за собой.

— Седьмой этаж, семьдесят седьмая квартира, — задумчиво протянула я. — Ты суеверный?

— Нет, — фыркнул Кирилл. — Просто нравится такая комбинация, — пожал плечами, и открыл дверь, за которой оказался хорошо освященный тамбур. Я зажмурилась от резкого света.

Парень, совершенно не обратив на мою реакцию никакого внимания, спокойно провел меня дальше, закрыл за нами дверь, после чего подошел к еще одной, из двух находящихся здесь, и открыл её. Прошел внутрь, включил свет в квартире. Я неуверенно пошла следом и замерла на пороге.

Вот и особенности. Минималистский стиль хай-тек черно-серо-белого и металлического цветов приветствовал своей холодностью и отчужденностью.

— Откуда хай-тек в этом доме? — приподняла я брови.

— Здесь не совсем хай-тек, — усмехнулся Кирилл. — Здесь так, лишь элементы от него, которые пришлись мне по вкусу. Микс, — подытожил он, тем временем снимая с себя пальто, которое в последствие бросил на стул. — Не стой как статуя, — и, схватив меня за запястье, потянул на себя. Я едва не врезалась в него, и испуганно посмотрела ему в глаза. Он сделал то же самое. Внимательно смотрел на меня, и молчал.

Все-таки он странный. Ведет себя странно. Совершенно непонятно, что со всем этим делать. Что ему надо? Зачем сюда привез? Что он со мной делает?