Всего лишь спор

— Нет, — прерывисто выдохнула, положив руки на грудь Кирилла, и стараясь осторожно отстранить, чтобы не обидеть. Он не обратил на это никакого внимания, продолжая целовать шею, и ласкать пальцами. — Нет, Кирилл, пожалуйста, — то, как жалобно и с какой мольбой прозвучал мой голос, поразило даже меня. И, главное, остановило его.

Он просто застыл. Прекратил свои действия и завис. И пока я пыталась успокоиться и дышать нормально, он так и не пошевелился. И это беспокоило.

— Кирилл, — тихо позвала я, коснувшись его плеча.

— Извини, — четко произнес он, и резко отстранился. Встал. — Извини, — тише добавил, и, развернувшись, быстро покинул комнату.

Я прикрыла глаза. Кое-как забралась под одеяло, натянув его по самое горло. Свернулась калачиком. Стало одиноко, холодно и мерзко.

Кажется, худшего дня просто не придумаешь. Можно смело ставить его в черный список на первое место.

Приглушенный удар заставил меня вздрогнуть и резко сесть. Угнетающая тишина, повисшая следом, давила. Не выдержав, я выбралась из постели, и на цыпочках отправилась на кухню.

Картина, представшая перед моими глазами, заставила меня удивленно застыть. Солдатов вполне спокойно сидел за столом, откинувшись на спинку диванчика. А Сомаров с невозмутимым выражением лица стирал с разбитой губы кровь.

— Что здесь произошло? — обеспокоенно спросила я, тут же приблизившись к Кириллу, который внимательно глянул на меня. Мне оставалось лишь догадываться, что творится в его голове.

— Ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться, — невозмутимо отозвался Леша, чем и заслужил мой хмурый взгляд.

— То, что и должно было произойти, — произнес Сомаров, осторожно коснувшись моей поврежденной щеки. Я вновь посмотрела на него. — Иди в спальню, поспи, — и, убрав руку, отошел к окну, устремив взгляд на улицу. Прикусив губу, я неуверенно смотрела на его спину. Это было не той реакцией, которая меня бы удовлетворила.

— Я, наверное, пойду, — вздохнул Леша. — Завтра рано вставать, — и, поднявшись, едва заметно улыбнулся мне, и оставил нас одних.

Я все еще неуверенно переминалась с ноги на ногу, обхватив себя за предплечья. Но спустя пару минут напряженного молчания, все же решилась, и тихонько подошла к Кириллу.

— Со мной все нормально, — спокойно проговорила, и положила ладонь на его лопатку. Он тут же усмехнулся и покачал головой, но так ничего и не ответил. Даже не обернулся.

Это совсем убило мою уверенность в своих словах и действиях, которой и так практически не было. Но я должна была быть сильной. Чтобы он вновь стал таким же, как и всегда.

— Кирилл, правда, ты ни в чем не виноват. Я просто… не готова, — тихо проговорила и вновь прикусила губу. Секундное молчание обернулось для меня сильным испугом, когда он резко обернулся и прижал меня к стенке. Совсем не такой реакции я ожидала.

— Ты дура, Калинова, — зло выплюнул он, склонившись так, чтобы его глаза оказались на одном уровне с моими. — Хватит быть такой… хорошей, — он на мгновение сжал челюсть, а после вновь заговорил. — Ты слишком хороша для меня. Слишком. В тебе все слишком. Слишком добрая, слишком совестная, слишком не такая, — у меня внутри все скрутило. Его слова резали по самому больному. Зря я думала, что хуже сегодня мне уже не станет. Это был тот удар, которого я никак не ожидала. — И меня это заебало. Ты должна была вести себя, как все. Кричать, биться, царапаться. Должна была закатить истерику. Обвинить меня во всех смертных грехах. Бить посуду, кидаться всем, что под руку попадется. Что угодно, — он раздраженно всплеснул руками, отстранился и ударил по стенке совсем рядом с моим лицом. Я зажмурилась, боясь вновь заплакать и стараясь сдержать дрожь. Теперь даже его поведение меня пугало, не смотря на то, что я к нему привыкла. — И даже сейчас. Даже сейчас ты вместо того, чтобы кричать на меня, стоишь и молчишь. Не смотришь, боишься, — он заговорил более спокойно. Я не видела, но чувствовала, что он склонился ко мне совсем близко. — Я едва не лишил тебя чести после того, как пообещал, что не буду насиловать. После того, как тебя едва не изнасиловали. А ты пришла успокаивать меня. Меня, — послышался очередной удар, а после голос прозвучал уже на расстоянии. — Я жалею о том, что мы познакомились несколько месяцев назад. Потому что это невыносимо. Потому что я знаю, что это все бессмысленно. Мы с тобой просто несовместимы, — напоследок добавил, после чего послышались удаляющиеся шаги.

Не в силах больше стоять, я сползла по стенке, чувствуя, как по щекам вновь потекли слезы. Это была просто соленая вода от боли, раздирающей меня на куски. И все.

Надо же, он обвинил меня в том, что я слишком хорошая. И прямым текстом сказал, что я ему не нужна.

Он жалеет о нашем знакомстве. Официальном. А жалею ли я?

Я не знала.

Это было так… странно. Услышать такое от него, ничего другого и не ожидая. И все же… Это стало болью, которую я не знала, как вытерпеть. Я уже просто не могла. Слабая и жалкая. Плакса. И никому не нужна.